Майя. Игрушка Шейха
Шрифт:
Любое волшебство, которое еще в мизерных дозах могло остаться между нами, улетучивается. Мне неприятно все, что происходит. Эти порочные женщины, которыми он пугает меня, этот плен- обманчиво прекрасный, но от того не перестающий быть для меня просто клеткой, это его пренебрежение. Тамер хочет получить меня ровно настолько же, насколько ждет кофе с утра на завтрак или заказанного главного блюда в ресторане. Это не те эмоции, о которых мечтала бы каждая женщина в объятиях мужчины в свой первый раз. Я не его героиня. Я не личность. Я просто игрушка.
Я снова
Хватаюсь за края драпированной ткани и резко разрываю ее, от чего брошь с лязком падает на пол, а я остаюсь совершенно голой перед ним. И плевать. Я ведь просто игрушка. Мне не стыдно.
– Бери, шейх Тамер. Бери вещь, которую ты украл. Пользуйся моим телом. Дерзай, надругайся! Только все равно знай, что меня ты не получишь! И никогда не отдам тебе ни свою душу, ни сердце! Я для тебя ничто?! Так знай, что ты тоже для меня ничто!
Закрываю глаза, потому что просто боюсь того урагана, который обрушивается на меня.
А он обрушивается.
С его злобным рыком. С жестким захватом на талии, когда он подхватывает меня на руки, чтобы вжать в ближайшую стену.
Дикий натиск, болезненный, ужасающий. Его каменная плоть до синяков вжимается в мое бедро.
Впивается в мои губы до рези, я жмурюсь еще сильнее, морщась и пытаясь отвернуться.
И вдруг…
Он замирает. Не дышу. Не смотрю. Не верю…
– Русская стерва,- слышу его почти утробное на русском.
Мгновение- и хватка на талии ослабевает. Сползаю по стене все так же с закрытыми глазами. А когда все-таки нахожу в себе силы их открыть, понимаю, что теперь одна.
Глава 14
Не знаю, сколько так сижу. За мной никто не приходит. Кажется, я просто перестала существовать. Растворилась в этом паре. Когда окончательно убеждаюсь, что он ушел и не вернется, встаю с успевших затечь ног и иду наугад в направлении своей спальни. На удивление нахожу дорогу в извилистых лабиринтах аркад и галерей без труда.
На душе очень тяжко. Так тяжко, что ноги едва шевелятся. Вижу кровать и понимаю, что это от дикой, нечеловеческой усталости.
Открываю шкаф, чтобы обнаружить, что это вовсе и не шкаф, а вход в изысканную гардеробную комнату. Здесь уже полно нарядов. Горький укол от осознания того, что эта одежда кому-то уже принадлежала, быстро рассасывается, так как на всех нарядах этикетки... И все равно, знаю, что я в этом изобилии роскоши обезличена. Да, пускай все эти платья моего размера, они покупались не конкретно под меня, а для его очередной «игрушки», очевидно, имеющей сходные параметры с остальными.
После долгих копаний в шкафах нахожу нечто, в наибольшей степени походящее на удобную и закрытую пижаму, а не одеяния жриц любви и отдаю себя во власть сна…
Утро встречает меня дымящимся у кровати кофе с богатым завтраком. Усмехаюсь, что перед сном заперла дверь и оставила ключ изнутри, но это не помешало кому-то ко мне проникнуть. Более того, когда беру в руки телефон, вижу, что интернета на нем нет. Что-то подсказывает мне, что его не зря отключили.
О том, что мой красноречивый отказ шейху вчера в хаммам имел последствия, я понимаю и по тому, что двери в библиотеку, кинозал и даже спортзал, тоже обнаружившийся среди изобилия комнат, закрыты.
Шейх мстил самым примитивным из всех способов-лишал меня мнимых привилегий. Что ж, наивный. Будто бы я держалась за эти привилегии.
Правда, спустя три часа бессмысленных шатаний по залам, за которые я успела тщательно изучить и рассмотреть убранство каждой из доступных комнат, его тактика уже не казалась такой примитивной. Скучно. Мне было до невыносимости скучно. Оказывается, в наше время вот так остаться один на один с самим собой- без телефонов, книг или хотя бы даже меняющегося пейзажа за окном- было сродни самой тонкой, изощренной пытке.
Когда в обед мне принесли еду, я была готова мило болтать даже с худой прислужницей с прискорбным лицом, облаченной во все черное, появившейся мрачной тенью, но та, видимо, имела на этот счет четкие указания, потому молча поставила передо мной горячий терракотовый тажин (прим.- особая форма глиняной посуды на арабском Севере Африки) и ретировалась.
Даже прием пищи- ароматной баранины с рисом, очевидно, в шафране, судя по насыщенном желтому оттенку наивкуснейшего яства, стал для меня развлечением, настолько тяжело было оставаться тет а тет со своими мыслями.
Но как бы я ни растягивала этот процесс, последний кусок был съеден и я опять осталась предоставленной самой себе. Проклятый Тамер. Мысли о нем возвращались в голову с завидным постоянством. Не хотела, но снова и снова прокручивала в голове вчерашний день с самого утра. Наш прилет, первую встречу с пустыней, первые впечатления о дворце, разговор в саду и произошедшее в хаммам…
Что меня ждало? Что ждало нас? Очевидно, рано или поздно он возьмет своё, победит… Так ли страшна была эта победа? Я никогда не влюблялась но мечтала о феерии чувств. Никогда не думала о том, как это может быть- в первый раз с мужчиной, но и представить не могла, что буду стоять на пороге этого знаменательного в жизни каждой девушки момента в окружении настоящей сказки… Кто сказал, что сказки бывают только добрыми? Оригинал сказок тех же братьев Гримм был далек от розового рафинированного варианта для детей. Что уж говорить про «Тысячу и одну ночь»…
«Вы можете вернуться отсюда очень богатой женщиной, аниса Майя»,- всплыло одно из наставничеств Зулайхи.
Возможно, была бы я поумнее и посговорчивее, смогла бы действительно поиметь максимум от ситуации. Тамер пошел бы мне на встречу и был бы щедр- в этом я не сомневалась. Одна только придуманная лотерея для матери чего стоила.
Подумала об этом-и стало гадко. Господи, во что я превращаюсь.. В настоящую вещь, в настоящую игрушку… Он ведь только этого и хочет, пытая меня этим красивым изолятором…