Майя. Загадки великой цивилизации
Шрифт:
Де Ланда постарался точно охарактеризовать особенности общества майя, их социальную иерархию, роль жрецов, хранителей древних знаний и даже попытался заглянуть в прошлое этого народа. Он пришел к верному выводу, что расцвет майя остался позади, и по какой-то причине развитие их общества затормозилось и даже пошло вспять. Особенно поразили де Ланда архитектурные памятники:
Имя и репутация Юкатана сильны, прежде всего, из-за множественности, величественности и красоты зданий, в то время как слава других земель Индий — в золоте, серебре и богатстве. Его величие такое же, как у Перу или Новой Испании. По правде говоря, все эти здания и их число даже более значимы, чем все то, что мы к этому дню открыли вИндиях; их так много,
В следующем пассаже де Ланда описывает урбанистические достоинства городов майя, планировку которых археологи называют достойной современного «города-сада». Поделился де Ланда и своими наблюдениями об устройстве общества майя:
До того как испанцы, пришли в эту страну, местные обитатели жили в основном в городах весьма цивилизованным образом. Они очищали свои земли от сорняков и высаживали очень полезные растения. Место их обитания выглядело следующим образом: в центре города располагались их храмы и красивые площади, а вокруг храмов стояли дома их властителей и жрецов… а вокруг городов располагались дома людей из низших классов.
Де Ланда старательно описывал все свои посещения городов майя, не забывая делать зарисовки и планы наиболее выдающихся архитектурных памятников, таких, как большая пирамида Эль-Кастильо (Кукулькана) в Чичен-Ице и городская площадь в Тихоо. На зарисовке пирамиды Эль-Кастильо, например, де Ланда обозначил ступени, грани и их ориентацию по сторонам света. «Чичен-Ица, — указывал миссионер, — вообще замечательное место со множеством величественных зданий». Он указал, что просторные городские площади были когда-то вымощены известняковыми плитами и что широкая и красивая лестница ведет к колодцу, находящемуся на высоте двух бросков камнем. В этот колодец по обычаю сбрасывали живых людей, задабривая богов во времена засухи. Майя также бросали туда множество различных предметов, таких, как драгоценные камни, и вообще любые вещи, которые считали ценными.
Пирамида Эль-Кастильо в Чичен-Ице
Описания услышанного и увиденного свободны от мифов о жертвоприношениях красавиц-девственниц, которым, якобы, устраивали специальный отбор. Скорее всего, это выдумки более позднего времени. Де Ланда обратил внимание, что и во время конкисты Чичен-Ица и остров Косумель по-прежнему оставались священными, «действующими» сакральными местами для майя: «Для них Косумель и Чичен-Ица — места такие же почитаемые, как для нас Иерусалим или Рим».
Женский монастырь в Чичен-Ице
От добросовестного и внимательного де Ланда не ускользала ни одна деталь. Так, он заметил (и его это впечатлило), что одежда на героях бесчисленных барельефов и скульптур в точности походила на ту, которую носили майя в XVI столетии. А однажды он оказался в ситуации, когда: В одном здании находилась вместительная урна, в которой мы обнаружили пепел и кости сожженного человеческого тела, и в пепле виднелись три красивые каменные бусины, похожие на те, что сейчас используют вместо денег. Данный факт указывает на то, что именно индейцы были строителями этих зданий. Очевидно, те люди превосходили нынешних, в том числе в росте и силе.
Свои предположения де Ланда строит на основании того, что обнаруженные кости оказались необычайно крупными, да и ступени на пирамидах имели такие размеры, будто были специально рассчитаны на людей более крупной расы. Хотя мы и не можем слепо верить в рассказы де Ланда о размерах найденных им костей, однако последние исследования скелетов майя, живших за столетия до миссионера, действительно указывают на то, что они в основном были крупнее своих потомков эпохи испанской конкисты. И, конечно же, считать де Ланда «археологом» можно с большой натяжкой — ни знаний, ни опыта в этой области у него не было, поэтому относительно достоверными мы можем считать лишь те его сведения, которые способны проверить сегодня. В чем де Ланда точно не ошибся, так это в том, что все здания были построены далекими предками современных ему майя.
Город Исамаль, расположенный между Меридой и Чичен-Ицой, — самый крупный центр из описанных де Ланда. Миссионер писал, что город может похвастаться одиннадцатью или двенадцатью пирамидами и храмами «просто изумительной высоты и красоты». Исамаль стал главной базой миссионерской деятельности де Ланда, и именно здесь, по его словам, «индейцы вынудили нас своим упрямством основать в 1549 году в строении, которое мы назвали Сан-Антонио, часовню, оказавшую нам огромную помощь в обращении индейцев в христианскую веру». Францисканцы, в конце концов, простроили свою церковь на фундаменте разрушившегося древнего здания майя, перетащив для строительства каменные блоки, выломанные из соседних пирамид. Эта церковь, дошедшая до наших дней, ничем не примечательна, если не считать того, что широкая, обращенная на запад мостовая, ведущая к дворику под сводчатой галереей, была сконструирована лично де Ланда. Он мыслил, что эту мостовую заполнят толпы новообращенных индейцев, спешащих на церковную службу. Однако мечтам миссионера не суждено было сбыться еще долгое время. Испанцы отчего-то решили, что, разрушив одну культуру, они смогут на ее обломках быстро построить другую. Они ошиблись. Вырвать с корнем языческие верования не удалось.
К 1562 году де Ланда и его соратникам стало ясно, что их надежды на окончательную христианизацию туземного населения не оправдались. В тот год миссионеры обнаружили несколько пещер, где майя отправляли свои ритуалы и даже продолжали практику человеческих жертвоприношений.
В итоге в отношении местного населения была развязана кровавая оргия пыток и убийств. Всю полноту ужаса испытал на себе маленький городок Мани, истязаемый испанской инквизицией в течение трех месяцев. Всякий вероотступник, на которого указывал любой из братьев-францискан-цев, немедленно подвергался наказанию: в лучшем случае избиению плетьми, а в худшем — его сжигали на костре.
В первые дни и месяцы миссионерского служения де Ланда заинтересовался манускриптами, увиденными у своих знакомцев-информаторов из числа майя. Эти бесценные манускрипты содержали исторические хроники, священные пророчества и предсказания. Страницы, сделанные из коры деревьев, были обработаны известковой массой и расписаны загадочными иероглифами. Обложками рукописных книг служили как правило деревянные дощечки, обтянутые выделанной кожей ягуара. В раскрытом виде некоторые книги достигали 6 метров в длину! Де Ланда повествует, что в тех книгах майя записывали «дела своих прошедших времен и что-то из своих наук». Однако далее миссионер буднично и безжалостно сообщает: «Мы нашли много книг, в которых не содержалось ничего, кроме суеверий и дьявольской лжи. Мы сожгли эти книги и с удивлением увидели, что индейцы сожалеют об этом событии так, будто бы у них случилось горе».
Костры брата де Ланда уничтожили великое культурное наследие майя, а современной науке нанесли неисчислимый урон. По всей видимости, в огне погибли сотни фолиантов; кроме того, испанцы разбили и разрушили огромное количество каменных изваяний, идолов и барельефов, которые сочли языческими и дьявольскими. К сожалению, современные археологи и историки вынуждены руководствоваться тем немногим, что брат де Ланда нам все-таки оставил: его «Сообщением о делах в Юкатане». Произведение это неоднозначное, но стоящее в первом ряду достаточно правдивых сочинений о майя — народе с удивительной историей, вызвавшей в Европе неподдельный интерес и восхищение.