Майя
Шрифт:
– Ты, наверное, представляешь себе эдакую волшебную дверь с большим замком, отпираешь ее, а там Шамбала. Так что ли?
– Ну да, что-то вроде этого:)
– Чтобы попасть в Шамбалу, надо открыть совсем другую дверь, и эта дверь вот здесь, - он указал на живот.
Вот уж не ожидала, что он укажет именно на живот!:) На голову, на грудь, на сердце - это было бы понятно, но на живот?..
– Для меня очень важно вот что - ты рассказываешь то, что где-то читал или слышал, или же это твой собственный опыт?
–
– Ты говоришь "пока что нет". Уверен ли ты, что когда-нибудь это произойдет?
– Я, конечно, не могу быть уверен, ведь это зависит от силы моей любви, от благосклонности богов, но в последнее время у меня начало появляться ощущение странного разламывания в животе в районе пупка, как будто что-то пытается вырваться наружу... или как будто некий источник хочет вскрыться, проломить себе дверь сквозь толщу земли. Это ощущение непривычное, но приятное, и я точно знаю, что это не болезнь, потому что когда есть эти ощущения, моя страсть к богам становится особенно яркой.
– Так значит, здесь, в Кулу, нет никакого входа в Шамбалу?
– Нет, конечно.
– Значит Рерих был лжецом?
– Лжецом? Да нет... думаю, он был мечтателем. А может быть он говорил о том, что нашел здесь Шамбалу, в переносном смысле? А может для того, чтобы разжечь в людях те ничтожные искорки стремления к богу, которые никак не станут пламенем? Может быть он сознательно пошел на эту ложь, чтобы разбудить людей от спячки? Я не знаю этого, конечно, но он не был похож на человека, которому нужно внимание или деньги. Он был похож на искренне ищущего.
Вспышка фотоаппарата ослепила нас обоих, и я вспомнила, что нахожусь в музее. Над нами нависла группа туристов с благодушно-безразличными лицами, они разглядывали меня и моего собеседника так, как будто мы тоже лишь экспонаты. Смотритель в мгновение ока стал совсем другим человеком - обычным индусом с придурковатым взглядом, говорящим на ломаном английском.
– Мэм, здесь много красивых мест в горах. Очень советую Вам завтра сходить на перевал Чандракхани. Мой сын может быть Вашим гидом, он не возьмет много денег.
Я опешила от такой перемены, и легкая обида накрыла нас облаком. Ничего не понимая, я поддержала начатый им разговор.
– Ну хорошо... я и сама собиралась походить здесь по горам... но может не завтра, а то у меня...
Смотритель перебил меня.
– Мэм, я советую Вам пойти завтра на перевал.
Сквозь нарочитую бессмысленность выражения его лица промелькнуло что-то такое, что мгновенно сделало меня собранной, тихой, серьезной.
– Хорошо. Я хочу пойти завтра утром.
– Значит завтра утром Радж будет ждать Вас около отеля. Вы в каком остановились?
– Наггар Кастл.
– О, это дорогой отель, - с уважением покачал головой.
– Значит, завтра, в семь утра.
– А когда я смогу еще увидеться с тобой? Ты здесь каждый день?
– На все воля богов, мэм, - и подхватив свой веничек, он продолжил выметать мусор и мазать носы слоникам и человеческим фигуркам.
(15)
Перевал встретил нас теплым пронизывающим ветром, несущимися вразброд облаками и ярким горным солнцем, зажигавшим полукруг далеких, и то же время близких снежных вершин. После не слишком сложного пятичасового подъема цель сегодняшнего путешествия была достигнута. Бросив рюкзак, я пошла прогуляться по пологому и неширокому гребню. Радж развалился на травке и мгновенно задремал. Запас времени на обратный путь был большой, поэтому я не спеша двигалась влево, огибая острые скальные выступы. Хотелось повнимательнее рассмотреть ущелье с той стороны перевала. Вот-вот оно должно открыться полностью с соседнего пригорка... нет, вот еще со следующего... еще... Есть! Очередной взлет закончился резким обрывом - идти больше было некуда. Ущелье оказалось узким, обрывистым, залитым солнечным светом, и замыкалось вдали почти отвесной горой. При взгляде вдаль отсюда, с самой верхней точки, создавалось ощущение полета, парения над ущельем, и я завидовала сильным птицам, которые могли то парить в воздушных потоках, почти не шевеля крыльями, то на всей скорости пикировать вниз, мгновенно превращаясь в точку. Мне так хотелось хотя бы еще на шаг приблизиться к этой красоте... я сделала шаг к пропасти, другой, третий... и вдруг обнаружила, что вниз идет хорошо набитая тропинка - так круто, что увидеть ее можно было, только приблизившись вплотную.
– Радж!
Он не слышал, ветер сносил звуки в сторону.
– Раааадж!!!
Никакой реакции. Где он? Наверное, так и валяется за камнем, спрятавшись от солнца и ветра. Пришлось вернуться к точке перевала.
– Радж, я видела тропу, которая с перевала идет вправо вниз. Там есть проход? Что в том ущелье?
– Да, там есть тропа, но мы туда не сможем пойти, так как не останется времени, чтобы засветло вернуться.
– А что там?
– В самом низу ущелья есть деревня, Малана, но иностранцев туда не пускают, это священные места, и лучше туда не ходить.
– Странно... Что, прямо вообще не пускают? Что там, пограничники что ли стоят?
– Нет, пограничников конечно нет, но туда нам лучше не ходить, да и времени уже мало. Пройти по деревне можно, но только по главной тропе, которая проходит по самой середине деревни. Даже шаг в сторону от тропы очень серьезно карается - в лучшем случае тебя заставят заплатить очень большой штраф - долларов 100 (Сколько ??!!).
– А что дальше?
– Дальше тропа уходит вправо, и еще часа два-три идет по ущелью вдоль реки, пока не выходит к дороге.
– А там можно поймать такси?
– Трудно сказать наверняка... скорее всего да, но все равно нам не хватит времени.
– А мне кажется, что хватит. Смотри, два часа вниз, три часа до дороги, ну час еще туда-сюда, итого мы еще засветло сможем поймать такси и вернуться в Наггар. Мне хочется посмотреть на эту деревню, и кроме того я не люблю как утюг ходить туда и обратно по одной и той же дороге. Пошли, Радж. Я тебе доплачу за этот дополнительный кусок пути... еще двести рупий, ок?