Майя
Шрифт:
...
страшно убежать, страшно, что ничего от этого не изменится, что у меня не найдется сил бороться параллельно жизни в новых условиях. страшно остаться, что я не смогу ничего сделать, что будет все по-прежнему, я буду бояться людей, их мнений, и каждая мысль о совершении какого-либо действия будет идти не от стремления к свободе, а от механизма приспособления к новым условиям
...
где взять искренность? бля, я был честен только когда ревел, когда орал, досадовал, мне тогда не страшно было вылить свое содержимое, только в панике и отчаянии я искренен. успокаиваюсь,
...
сижу, мучаю себя этими мыслями, так как они есть искренность, не хочу принимать решений, так как наступит спокойствие, план есть, все хорошо, все получится, есть надежда, и опять начинает работать вся эта система, опять решения и их реализация - это не искренний поступок, а поступок для того, чтобы повесить результаты на доску почета, чтобы испытать тухлое довольство
...
я не знаю что делать, как держаться за это отчаяние, как не дать ему уйти, как не дать тюрьме запереть меня обратно
...
пиздец, что бы я не сделал - это гниль и вонь, трупный сладкий запах довольства".
(20)
Кристи пила сок со льдом через тонкую трубочку, играясь босыми ножками с маленьким камешком. Еще не стемнело, и темно-розовое небо окрашивало заснеженную горную гряду в цвета сновидения.
– Небо похоже на сказочный шатер, (какой у нее приятный голос), смотри какой месяц, он похож на колыбель.
– Ты такая красивая, Кристи:)
Она немного помолчала, не смутилась и не начала нести всякую чушь и говорить что-то натянуто-лестное в ответ.
– Я думала о тебе.
– Кристи говорила задумчиво, неторопливо подбирая слова.
– Ты не такая как все. Не знаю, что в тебе такое есть, чего нет в других... А может это и нельзя понять? Но мне нравится пытаться:), - от этого ты становишься еще загадочнее... Здесь классный кофе и тирамису, будешь?
– Буду... Ты тоже путешествуешь одна?
– Первый раз я приехала сюда пять лет назад со своим бой-френдом, и это было ужасно! После двух месяцев совместной жизни я поклялась себе, что никогда не выйду замуж. Мне тогда все время хотелось с кем-то знакомиться, развлекаться, но у него были другие планы. Он запрещал мне все. Однажды он нашел у меня гашиш и выгнал прямо ночью из отеля... Я так разозлилась на него, что и вправду ушла, даже не стала забирать некоторые свои вещи, так он меня достал... Сейчас я другая. Сейчас я редко с кем-то знакомлюсь, не хожу на транс-пати, не курю гашиш - уже не интересно. Многие сюда едут только за этим - дешевые наркотики, дешевая еда и жилье, секс, музыка, горы... Сначала тебя это восхищает, - после вылизанной законопослушной Европы ты чувствуешь себя просто в раю для таких как ты, для тех, кто живет тем же, чем живешь ты. Но потом понимаешь, что это не дверь к свободе, а очередная ловушка. У всех этих транс-пати, марихуаны, однообразно смазливых мальчиков есть пол, стены и потолок, а за пределами этой уютной камеры нет ничего... И можно конечно всю жизнь в ней пытаться просидеть, но мне надоело, и сейчас чаще всего нравится быть одной... Твоя очередь рассказывать, каким ветром тебя сюда принесло. Ты ведь тоже одна?
– А мне надоело жить всем тем, что построили для меня родители и общество, и я решила поставила точку на всей своей прошлой жизни... ну или точку с запятой. Хотя чем дольше я здесь, тем более определенно понимаю, что не хочу возвращаться к старой жизни. ... Иногда даже бывает страшно при мысли, что вот сейчас проснусь, и окажется, что Индия мне только приснилась, и опять надо идти на работу.
Она заливисто рассмеялась.
– Да уж, точно - кошмарная мысль! Что же ты ищешь здесь? Только не говори, что просветления.
– Ну если честно, то можно и так сказать. Индия - это моя давняя мечта, и мечтой она стала потому, что меня всегда влекло к чему-то, чего нет на Западе, чего нет в России. Я сейчас не могу точно сказать, к чему именно меня тянет, просветление - это слишком расплывчатое понятие... Знаешь, иногда читаешь книгу, и вдруг ухватываешь что-то живое, как будто за нить хватаешься, которая может привести куда-то туда, где ты будешь жить счастливой, интересной, полной жизнью. И чаще всего это какие-то короткие всплески, и нить так и обрывается... Но иногда через сюжет проступает такая громада, такая мощь! У меня такое было, когда я читала Кастанеду, причем это возникало не обязательно при каких-то замысловатых описаниях, даже наоборот - чем проще были описания, тем ярче проступало нечто, что вроде бы не вытекает ни из какого сюжетного поворота.
– Ну так они же сами говорили, я имею в виду и Кастанеду, и Тайшу Абеляр с Флориндой Доннер, что их книги писал дух, вот это и проступает через сюжет...
– Ты так говоришь об этом, как будто это что-то объясняет:) Так вот, в Индию меня тоже влекла эта живая нить. Я конечно же думала, что стоит мне только сюда попасть, как жизнь сразу изменится, и уж больше всего я не ожидала здесь столкнуться со скукой, с обыденностью. Я думала, что здесь всегда будет захватывающе интересно, и не только потому, что я буду много путешествовать, а еще и потому, что сама Индия мне представлялась не просто куском земли, населенным простыми людьми... Ну, ты же наверняка слышала всю эту муть про то, что здесь какие-то особые магнитные поля, что здесь твое состояние сразу меняется, что именно здесь особенно много просветленных, потому что здесь какие-то такие условия...
– Ты считаешь это мутью?
– очередной кусочек тирамису исчез за ее припухлыми губами.
– А может, это и правда есть? Я могу про себя сказать, что Индия меня очень изменила. Я определенно чувствую разницу в своих состояниях, когда я возвращаюсь в Европу и когда прилетаю в Индию. Здесь каждый день - это мистический опыт, каждый день возникают новые состояния сознания.
– Может быть так происходит именно потому, что ты в это веришь? Что-то типа плацебо... Может быть, здесь ты просто позволяешь себе испытывать что-то мистическое, в то время как Европа - это что-то привычное, обыденное, и там ты привыкла испытывать что-то другое?
– Смелая мысль!
– Мне самой часто не хочется убеждаться в том, что нет ничего такого "вне", что бы могла повлиять на меня, что все зависит только от того, как я сейчас воспринимаю мир, только от меня самой. Такая идея пугает... Но если честно взять и проанализировать мои наблюдения, не приукрашивая их, не дорисовывая, то я должна признать, что не вижу никакого такого влияния извне, которое бы меняло мое состояние. Сегодня я могу смотреть на эти горы и переживать нечто мистическое, как ты говоришь, а завтра ничего этого не будет, будет просто обыденность.