Майя
Шрифт:
В оживлённой суете переезда, в дом вносили мебель, пианино, коробки с посудой и книгами. Майе досталась спальня с правой стороны. В маленькой комнате разместились кровать, в углу- узкий шифоньер, на стене навесная полка для книг, а у окна столик с двумя стульями. Справившись с благоустройством своей комнаты, она бросилась помогать остальным, раскладывала книги в кабинете отца, громыхала кастрюлями на кухне, расставляла с мамой посуду в буфете. Три пары женских рук, облагораживая дом, развешивали шторы, картины, размещали вазоны с геранью на подоконниках. Этот дух обновления и наведения порядка неоставлял Майю в покое и, закончив с домом, она с таким же энтузиазмом принялась за сад, прополола сорняки, побелила
В выходной, Марк Александрович, пришёл ей на помощь и усыпал привезенным гравием дорожку к дому. А приведя её в порядок, он, вооружившись ножницами и рукавицами, остриг малинник, вначале удалил больные и слаборазвитые побеги, а затем подумав, подстриг все веточки на 15-20 см., чтобы ягоды будущего урожая уродились крупными.
»Папа, ты выглядишь, как настоящий хирург у операционного стола, только не хватает маски»-улыбалась отцу Майя. Пока женщины готовили обед, отец с дочерью взялись за покраску забора и входной калитки в тёмно зелёный цвет. Короткий забор всё никак не кончался, давно приготовленный обед, остывал и на подмогу к уставшим малярам вышла мама – Эмма Наумовна.
На пике творческого порыва, взявшись вместе за дело, семейство наконец справилось с покраской. Прибирая пустые банки из под краски, Майя нечаянно уронила одну , оказавшиеся в ней остатки пролились на землю. Наклонившись за упавшей банкой, девочка поскользнулась и упала в лужу зелёной краски, измазавшись ею с ног до головы. Она напоминала огромную лягушку, просто-таки рыдающую от смеха. Марк и Эмма, ухватив дочь за руки, каждый со своей стороны, попытались её усадить, но сделав шаг назад для устойчивости, Марк наступил на брошенную Майей банку и, не удержавшись, стал падать, подбив своими ногами ноги Эммы. Теперь все трое гогоча, валялись на куче « малой- невеликой». Марк, ни с того ни с сего, войдя в роль предводителя лягушек, вскочил и, раздувая щёки, запрыгал по-лягушачьи, громогласно издавая :»ква-ква, ква- ква». Эмма , не долго думая, встала и вслед за мужем, подалась прыгать да квакать. Загоревшись озорным примером родителей, Майя присоединилась к победоносной лягушиной пляске. Ида, выглядывая в окно столовой, всё не могла понять, чем они там занимаются и уж совсем рассердившись, громко позвала горе-работников обедать. Услышав сердитые нотки в голосе мамы, вождь лягушек, не переставая квакать, поспешил со своим племенем в дом.
Отмываться им пришлось керосином да мочалками с мылом. Майя, выйдя первой из душа, стала наквакивать под музыку песенки «Чижык-пыжик,» но увидя грозно насупившуюся бабушку, замолчала, решив её больше не дразнить. Ида, отчитав сына и невестку, ещё долго бурчала :
»Какой пример вы подаёте ребёнку! Мне даже страшно представить, что о вас подумали соседи.»
На что вымытая тройка, усевшись за стол, и, весело переглядываясь между собой, дружно отвечала:
« Мы тоже любим тебя, Ида Соломоновна!»
Глава 2 Хасидская песня.
На семейном совете решили новоселье совместить с празднованием дня рождения Майи. Старшая сестра Иды Соломоновны ,Бася, пришла со своим сыном Яковом, его женой Хасей и двумя взрослыми, ещё не женатыми внуками Гришей и Мишей, друзья дома - семейство Шпильманов Этель и Барух привели с собой недавно вышедшую замуж дочь Дору и её мужа Изю, а также многоуважаемого дедушку Айзека. Две лучшие подруги
– Ах, Идочка, - обратился к Иде Соломоновне дедушка Айзек – какую замечательную шейку, вы, приготовили, просто пальчики оближешь, а, что за прелесть была ваша фаршированная рыба!
– Тётя, сегодняшний паштет тебе удался особенно хорошо.- вторил ему Яков, накладывая в тарелку очередную порцию .
Эмма, положив руку на руку Иды, заключила:« Мама, всё, как всегда, очень вкусно.» Марк, обнимая мать, добавил:
»Мамочка, всё не только, как всегда вкусно, но, как всегда обильно, ты столько наготовила, что вполне хватило бы накормить полк солдат» - И, обращаясь, ко всем: -«Приходите завтра, поможете доесть.» Громко смеясь, гости поднимали следующий тост за хозяев. Ида Соломоновна искрилась от удовольствия. Она любила готовить и радовалась, когда её стряпня нравилась другим. Вся её строгость, подчёркнутая черным бархатным платьем с большим белым кружевным воротником и седыми с желтизной волосами, собранными на затылке в пучок, куда-то растаяла, уступив место лёгкому румянцу и добродушной открытой улыбке на полном, одутловатом лице, а тёмно- карие глаза, весело поглядывая на всех, излучали бодрость духа .
Насытившись, гости балагурили о том- о сём. Марк рассказал, как третьего дня в приёмном покое больницы, где он работал, появился молодой человек. Он привёз с ближайшего села на врачебный осмотр свою жену. Мужчина сильно заикался и никак не мог произнести желаемое. Волнуясь, он терялся ещё больше и начинал весь процесс с начала. Из всего нагромождения слогов дежурная нянечка смогла разобрать повторяющиеся : «рож...ни...рож...ли..» и потеряв всякое терпение, полагая к тому же, что, если мужчина плохо говорит, то он и плохо слышит, заорала, что было сил :
«Если вы привезли роженицу, то немедленно ведите её сюда, если у вашей жены рожа лица, везите её в инфекционную больницу!»
Ошарашенный мужик в спешке выбежал из дверей больницы, но через минуту появился в них вновь, ведя беременную жену, вопившую от потуг не слабее нянечки. Через час жена родила ему сына, тут бы всем отдохнуть, но потуги начались по новой и узнав, что появилась вторая головка, мужчина заикаясь, выдал целую фразу:» Туши свет, это они на свет лезут!»
Когда волна смеха приутихла, Барух Шпильман предложил очередной тост:
«Давайте выпьем за главную заповедь Господа нашего–« пру ве рабу»- плодитесь и размножайтесь. Дора, Изя, вас, это в первую очередь касается. Лехаим !« Молодожёны, застенчиво обменявшись влюблёнными взглядами, дружно чокались со всеми присутствующими. К этому времени Яков,большой любитель анекдотов, вполне созрел для рассказа одного из них: