Мажор-3. Правда опаснее смерти
Шрифт:
– Валера, может, расскажешь о себе?
– Неправильно, – тоном воспитателя ответил Симоненко.
– Что не правильно? – не понял Игорь.
– «Валера» можно сказать другу, – не поднимая глаз и не прекращая своего занятия, стал пояснять мужчина. – А мы не друзья. Так что либо «Валерий», либо «товарищ капитан Симоненко».
Родионова ворвалась в кабинет начальника отделения полиции с горящими от негодования глазами. Пряников сразу понял, о чем пойдет речь, и с порога остановил Вику.
– Я говорил тебе, если не подберешь замену, то я подберу сам? Говорил?
– Почему его? – возмущенно спросила
– Потому что он отличный следователь. Лучший!
– И что, ему негде работать? – Вика нависла над столом Пряникова, уперев в крышку стола кулаки.
– У него все отлично, у него раскрываемость 70 процентов, Родионова. Так что не дури. Это он нам нужен, а не мы ему! Короче. Вводи в курс дела, он заменит тебя на время твоего декрета.
– Андрей Васильевич, – недобро прищурилась Вика, – вот честно, вы на что рассчитывали? Что я сразу заявление об уходе напишу?
Пряников молча взял из стопки на столе чистый лист бумаги, подвинул его к Родионовой и сверху положил авторучку. Вика несколько секунд сверлила начальника глазами, потом села и начала писать. Дописав, она вскочила и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Симоненко с самым серьезным видом затачивал аккуратными движениями уже третий карандаш, когда в кабинет ворвалась Родионова. Она положила перед ним листок бумаги с заполненным заявлением и резко сказала:
– Подписывай.
Симоненко взял лист бумаги, принесенный Викой только после того, как закончил затачивать карандаш. Пробежав глазами текст, он невозмутимо заметил:
– Тут ошибка. Заявление не написано мною лично. И в качестве причины указана психологическая несовместимость с коллективом.
– Ты же умный человек, – сердито заявила Родионова. – Ты знаешь, как все будет.
– Конечно, знаю, – спокойно ответил Симоненко и, сложив лист бумаги в несколько раз, опустил его в урну для мусора. – С Аверьяновым мы сработаемся. Хотя и не быстро. С Соколовским – нет. Помешают эмоции.
– Я не понял – какие эмоции? – начал терять терпение Жека.
– Я все объясню, ребята, – решилась Вика. – Он мой первый начальник. И гражданский муж. Бывший.
– Вот именно, – ответил Симоненко, как будто именно он все объяснил, а не Вика.
Родионова открыла было рот, чтобы ответить, но тут распахнулась дверь, и на пороге кабинета появился озабоченный Пряников.
– У нас вызов, – приказал он. – Едут Соколовский и Симоненко.
– Товарищ подполковник, разрешите, я с Соколовским поеду? – с готовностью вскочил из-за своего стола Аверьянов, поправляя кобуру на брючном ремне.
– Не разрешаю! – отрезал Пряников.
– Быстрее сработаемся, да, Валера? – направляясь к выходу, осведомился Соколовский язвительным тоном.
– Валерий – без тени раздражения, поправил его Симоненко.
– Так точно, господин капитан.
Жека проводил взглядом Симоненко и угрюмо пообещал:
– Ни фига не сработаемся.
В ангаре было тихо. Скучавший у входа участковый вяло козырнул и доложил:
– Я уже все в рапорте написал.
– Я видел, – отозвался Симоненко, проходя мимо, и пообещал. – Перепишем.
Участковый пожал плечами, перехватил поудобнее свою объемистую папку и снова привалился плечом к стене у входа в ангар. Соколовский из принципа не пошел рядом с Симоненко, а стал осматривать
– Напугать пытались, – сделал вывод Соколовский. – Уж точно не убить.
– Быстрый вывод, – укоризненно заметил Симоненко.
– Да, просто есть очевидные признаки, – ответил Игорь. – Пострадавший сам вызвал помощь. При желании преступники могли бы его легко добить.
– Все у тебя легко, – неодобрительно заметил Симоненко.
– С тобой не очень, – уточнил Соколовский, подойдя к капитану.
– Со мной как положено, – натягивая пластиковые перчатки для осмотра вещественных доказательств, ответил Симоненко. – Вы в отделе привыкли по-другому. Ничего. Перестроитесь.
– Ты же знаешь, что Вике сейчас главное – покой?
Симоненко поднял мобильный телефон пострадавшего и стал его осматривать, пощелкал кнопками, изучая журнал вызовов.
– Дело не в капитане Родионовой, – сказал он, не поворачивая головы. – Ты расследуешь, как будто приехал на молодежную тусовку. Пришел, посмотрел и сразу сделал вывод. А нужно разобраться в причинах.
– Поехали к потерпевшему, там и выясним причины, – предложил Соколовский.
– Уже составил список вопросов? – снимая перчатки, осведомился Симоненко и наконец-то посмотрел на Игоря.
– Надо выяснить, кто знал, что он будет здесь один.
– А еще: рассмотрел ли он нападавшего, – стал монотонно перечислять Симоненко, – и кто такой абонент «Хасанов», с которым он разговаривал во время нападения.
Выходя из ангара, Соколовский остановился и сделал приглашающий жест рукой, пропуская Симоненко вперед.
– Так точно. После вас, господин капитан.
– Товарищ капитан, – без всяких эмоций поправил его Симоненко.
В холле больницы оказалось на редкость людно. Несколько мужчин стояли у окна, тихо переговариваясь. На стуле сидела заплаканная молодая женщина, обнимающая девочку-подростка. Пока Симоненко выяснял, где находится Антонов и что группа молодых мужчин – водители его фирмы, Соколовский присматривался к лицам мужчин. Один даже в темных очках, хотя в помещении было даже темновато. Женщина с девочкой оказались женой и дочерью Антонова. И с них Симоненко начал допрос, выясняя первым делом были ли застрахованы жизнь и здоровье предпринимателя. Водители прислушивались к допросу и начинали потихоньку ворчать. Симоненко повернулся и заставил всех замолчать одной лишь фразой.
– Вообще-то, я хотел бы знать алиби каждого на момент нападения. Так что вы там подумайте пока.
Хмуро переглядываясь, водители замолчали. Соколовский подошел к ним с участливой улыбкой и кивнул на следователя.
– Он такой, вы с ним поосторожнее. Ему на все вопросы придется ответить. В том числе и на вопрос – откуда вот это?
Взяв за руку одного из водителей, Соколовский поднял ее, демонстрируя разбитые костяшки пальцев. Водитель отдернул руку, но Соколовский приподнял темные очки другого. Под очками, как и следовало ожидать, обнаружились синяк и ссадина возле глаза. У третьего ссадина на ключице, хорошо видная в вороте рубашки.