Мажор для черной леди
Шрифт:
Немного искупал хамство подопечного телохранитель-дроу. Он всегда был вежлив и внимателен. Мог поймать папку, небрежно сдвинутую эльфом, однажды перехватил руку Аделаиды над почтовым подносом и выдавил лишь одно слово:
– Опасно!
Магичка немедля проверила почту и нашла хитрое проклятие, проскользнувшее сквозь фильтры бюро.
Однако эльф уничтожал все ростки благодарности в душе леди Эффенбах. Даже тот самый поднос он умудрился облить соком таллы, смывая следы того, кто прислал «заряженное» письмо.
В порыве праведного гнева Аделаида сослала новенького вместе с телохранителем в архив. Дроу уходил с сожалением, а эльф – счастливо улыбаясь и подмигивая ей.
Неделя в душном пыльном помещении, проведенная за разбором и копированием обветшавших бумаг, ничуть не изменила эльфа. Он все так же лениво-маняще улыбался начальнице, называл ее сокращенным именем и при всяком удобном случае норовил поцеловать руку или прикоснуться. В итоге Аделаида вынуждена была поставить на себя стрекательный щит. Получив по пальцам мелкими колючими молниями, эльф нисколько не огорчился. Только усмехнулся еще шире и сказал:
– Всегда знал, что в вас горит огонь, прекрасная леди Делла!
Аделаида с трудом сохранила невозмутимость.
Однако рабочая неделя закончилась, и она уже предвкушала вечер с бокалом вина и новой книгой по Темной магии, когда что-то подтолкнуло ее заглянуть в комнату отдыха для сотрудников. Эта гостиная порой служила им для маленьких собраний по пятницам. Тут же отмечали повышения и награды, а иногда просто спали на диванчике, если дело выдавалось сложным, и приходилось задерживаться на службе.
Аделаида вошла в полутемную комнату и остановилась. Здесь неправильно пахло. Железом, выделанной кожей, горячим маслом и крепчайшим гномьим самогоном. Эльф сидел у огня, смотрел на синеющие угли и что-то пил из обычной медной кружки. Он даже не сразу заметил ее, а когда заметил, криво усмехнулся и спросил:
– Что они тебе пообещали, леди Делл?
– Кто? – ровным тоном уточнила Аделаида, понимая, что стажер не просто чуть-чуть выпил. Он пьян, как гном на ярмарке!
– Совет высших. Твой король. Что они пообещали маленькой человеческой магические за усмирение строптивого эльфа?
– Наследное дворянство, – честно ответила Темная, – и личную лабораторию.
– Не густо, – хмыкнул пьяный эльф, – я дал бы больше. Ты действительно умеешь укрощать мужчин.
Аделаида едва слышно фыркнула.
– Умеешь-умеешь! – заверил ее Эдан. – Мой побратим. Брат, добровольно смешавший со мной кровь, сегодня ударил меня, потому что я хотел ущипнуть тебя за задницу! Мой побратим!
Леди Эффенбах замерла, практически превратившись в ледяную статую. Значит, ей не показалось? Телохранитель этого чокнутого эльфа действительно пытался ей помочь? Жаль, что стажер этот светлый засранец, а не Заардан!
– А знаешь, темная леди, что я потерял? Что я оставил в том мире, откуда притащил странную одежду, странную музыку и другую магию? – вдруг сказал Эдан, и Аделаида поняла, что он еще пьянее, чем кажется.
– И что же? – Аделаиде трудно было не сорваться, однако магичка в очередной раз сделала безмятежное лицо и села в кресло напротив стажера.
– Любовь! – вздохнул Эдан, горько хмыкнул и, резче проявляя морщинки в углах рта, снова отхлебнул из кружки. – Впрочем, откуда тебе знать, что это такое, леди Ада? Ты любишь только свои пробирки, рунные круги и стабильные порталы. А я, эльф, полюбил человечку! Яркую, резкую, невозможно прекрасную, как молния!
Леди Эффенбах неприлично громко фыркнула, села в кресло и протянула стажеру бокал, найденный на столике:
– Налейте мне заодно. Не все же вам одному оплакивать упущенные возможности.
Ошарашенный блондин, не споря, плеснул начальнице гномьего самогона. И с подозрением наблюдал, как она спокойно отпила глоток, поморщилась и закусила соленым орешком.
– Значит, вы оставили в том мире любовь…
Неожиданно для стажера леди Аделаида вынула из кармана портсигар, достала самокрутку, прикурила от огненного камня в перстне и выпустила дым.
– Да, – сказал чуть хрипло эльф.
На крошечный миг ему показалось, что перед ним, скрутив ноги немыслимым кренделем, сидит его Молния. Курит любимые сигареты с ароматом шоколада, пьет джин-тоник и, усмехаясь, напевает очередной кавер своим божественным хрипловатым контральто. Но нет, пламя вспыхнуло, освещая миниатюрную женщину в черном платье. Карие глаза. Почти черные, ничего общего с яростными голубыми огнями Молнии. Черные волосы забраны в строгую официальную прическу и стянуты так туго, что невозможно понять, какой они длины. В памяти всплыл рыжий ежик с выбритыми на висках зигзагами. Молния не любила возиться с прической. Другие жесты, другая мимика, да и что может быть общего у девушки из лишенного магии мира и Темной леди?
– Она была так красива? – уточнила леди Ада.
Эдан поморщился. Почему-то другие расы считали, что эльфы ценят исключительно тот тип красоты, который отсыпали им боги. На самом деле среди эльфов хватало любителей экзотики и ценителей самой разной внешности. Но на официальных приемах эльфы всегда появлялись с эльфийками, так и закрепился стереотип. А ведь эта человечка могла бы произвести фурор в эльфийском лесу!
– Вы не стоите ее ногтя, – буркнул Эдан, возвращаясь к своему мрачному настроению.
– А вы стоите, – не осталась в долгу Аделаида. – Золотой мальчик вернулся к золотой ложке во рту и вздыхает о любви, как человеческая девица, выданная замуж за другого. Осталось картинно зарыдать и выброситься из окна.
Конец ознакомительного фрагмента.