Мажор. Дилогия.
Шрифт:
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Дверь, за которой должны были быть девушки, оказалась запертой, пошуровав по карманам незадачливого охранника нашли ключ. Точнее два... Один из них подошел, а вот второй, оказался от следующей двери, находящейся на противоположной стороне не длинного перехода. В чем смысл такого расположения, так и осталось не ясным. Оставив Листика и Маркони в коридоре, вдруг пропустили кого? Пошли...
Вставив ключ, проворачиваю его в замке. Вдруг за дверью раздаетсяедва слышный женский крик, вкупе с мужским матом... Мгновение и распахнув дверь, оказываюсь внутри,
Возле стены, не большой пещерки, сбившись в кучку, сидят испуганные девушки... Почти посредине, возле расстеленного на полу матраса, прижав руки к окровавленному животу, лежит женщина. Рядом стоит молодой парень, тот самый с поста, левой рукой держит за волосы совсем молоденькую девушку, в правой окровавленный нож.
– Не стрелять, - шиплю сквозь зубы, выпускаю пулюему в локоть.
Сухой щелчок ПБ и нож выпадает из руки. Парни зло щурятся на ублюдка, и, несмотря, на стиснутые до белизны костяшек пальцы - никто так и не выстрелил. Все же армия вбивает выполнение приказа, до безусловного рефлекса.
– Связать!
– Зачем?
– удивленно спрашивает Олег.
– Выполнять, - сжав зубы, Молот идет, к скулящему подонку.
Киваю Хану, и тот оттаскивает, от лежащей молодой женщины, ревущую во весь голос девчонку. Пьеро тут же подтянув аптечку, приступает к осмотру.
– Пустите! Пустите! Катюша, прости... Катенька!
Девчушка пытается вырваться, но Марат только сильнее прижимает ее к себе, шепча:
– Все будет хорошо, все будет хорошо...
Пока Пьеро возится с раненой, говорю все так же сбившимся в кучу испуганным пленницам:
– Значит так! Сидим тихо! Не шумим! Работает спецназ.Все понятно?
Дождавшись, пары неуверенных кивков, продолжаю:
– Не бойтесь, не обидим. Свои мы...
– подмигиваю девчонкам.
– А теперь объясните, что тут произошло?
И вот тут раздались всхлипы, и радостные возгласы, правда, довольно тихие. Все же запуганны были девушки капитально... Но вот поднялась одна из женщин постарше и, шикнув на остальных, каким-то потерянным голосом поведала:
– Это Рита, - кивает на ревущую в объятиях Хана девушку.
– А это ее старшая сестра, Катя, они из местных...
– яростно блеснув глазами, ткнула пальцем в связанного: - Этого охранник привел, и сказал, чтоб мы были послушными... А он сразу на Ритку глаз положил! Начал лапать, она, было, начала сопротивляться, но охранник ее ударил, велев лежать смирно... Ну а этот давай штаны спускать, а Ритка опять... Тут Катька и вмешалась, пообещала ублажить, так как никто другой, но чтоб сестру не трогали! Охранник предложил согласиться, начав расхваливать ее... Да и, мол, Ритка на продажу... А этот...
– женщина замолчала, подыскивая слова: - А этот и спрашивает. Мол, та ли это Катя, которую впятером воспитывали? Тот подтвердил! У этого аж руки затряслись. Он Катьку повалил. Ну и вы понимаете?
Киваю. Куда уж понятнее.
– Ритка ревет, мы ее в сторону увели, чтоб не смотрела. Ну, вот, а этот минут через пять закончил, посидел, подумал и решил все же Ритку... того... Катька ему говорит: "Ты обещал". А он засмеялся, толкнул ее и Ритку повалил... Тут Катька
– женщина, закрыв лицо руками, заплакала: - Мы полгода с ней вместе...
Сглотнув комок в горле, остановил начавшего пинать ублюдка, Молота:
– Перестань, а то убьешь!
– Туда ему и дорога!
– прошипел Олег, правда, пинать перестал.
– Думаешь? А если мозг подключить?
– Действительно!
– Молот нехорошо улыбнулся.
– Тороплюсь что-то...
– Вот, вот...
– качаю головой и, повернувшись к Пьеро,сажусь на корточки и спрашиваю: - Ну как?
Петька, как-то обреченно бинтующий женщину, поднял на меня глаза, в которых поблескивали слезы. Слезы: в глазах человека, который, только что, не сомневаясь, отправил на тот свет почти десяток человек. Пусть и бандитов, но все же...
– Без вариантов. Минут пять-десять осталось...
Ох... Ты ж... Не успел я Катя, не успел... Надо хоть сестре дать попрощаться, вот только язык будто присох к гортани... Но все же надо.
Поворачиваю голову, и мне на глаза попадается осколок окровавленного зеркала, взгляд сам переходит на изрезанные пальцы правой руки, которые сжимали этот кусок стекла... Бедная женщина, несмотря на то, что ее саму давно сломали, смогла найти в себе силы в попытке защитить сестру. Пусть не удачно, но она пыталась, на себя уже давно махнула рукой... А за сестру билась до конца!И тут мозг пронзила вспышка: билась, защищала!
– Маришка! Маришка!
– взвыл я мысленно, как учил Степаныч. Представляя в голове образ сексуальной красотки.
– Ты где? Маришка!
– Не ори, а! Чуть не оглохла!
Передо мной был призрачный образ, да я и сам был полупрозрачный. И находился почти под потолком пещеры, а внизу все замерло. Хан все так же держит Риту, Молот, примеривается, пока я не вижу, пнуть пленного, Пьеро с бинтом в руке и рядом на корточках я...
– Офигеть!
– А ты что хотел? Столько народу, представляешь, как они бы удивились? Ты не спеши, там время почти не движется...
– Маришка! Спаси ее!
– показываю пальцем вниз.
– С чего бы это?
– складывает руки на груди, точнее под грудью или как-то так... В общем обозначивая присутствие, этой самой, еще больше... Да уж... Ну да что поделаешь, вспоминая ее же слова: по-другому она не может, натура такая!
– Ну, пожалуйста!
– Нет, нет. Не проси! Я обещала жизнь воина, а не бандитской подстилки!
– и, встряхнув белокурой гривой, гордо задрала носик.
– Ладно... Но можно задать вопрос?
– Хм...
– подозрительно посмотрев на меня, облетела по кругу. И все так же с сомнением разрешила: - Ну, давай...
– Скажи: карандаш это оружие?
– раз время есть, начну издалека.
– Это, смотря как посмотреть, - ехидно улыбается.
– В моих руках, это оружие?
– Ну, в твоих и точилка для карандаша оружие...
– А вилка?
– И вилка, - чему-то улыбаясь, продолжает летать вокруг меня.
– А осколок стекла?
– Таким маньякам как ты, лучше не давать...
– счастливо смеется.