Мажорский залет

Жукова Вика

Хотя какая теперь разница, я им ребенка не отдам. Да и не чувствовала я подвоха или неискренности в отношениии Яра ко мне. Нас тянуло друг к другу. Отношения развивались странно, но мы двигались навстречу друг другу. Желали быть рядом. Узнавать, поддерживать, заботиться.

Когда узнала что операция прошла успешно, заплакала. Благодарила Бога всеми молитвами. Начала разговаривать с животом.

И он ответил. Толчок. Настойчивый такой, показательный. Типа "я здесь. Я человечек. Я расту. Скоро увидимся". Стала такой сентиментальной. Постоянно

плакала. Антон записал на йогу. И разрешил приходить в ближайшее агентство, принадлежавшее ему. Походить посмотреть изнутри как работают специалисты, как работают с клиентами, помогают в выборе или ловко манипулируют если нужно продать горящий тур.

А еще, если у меня и малыша есть настроение, мы ходим к Антону в кино. У него настоящий домашний кинотеатр, занимающий целую комнату. Даже если я засну, а потом проснусь, фильм не пропущу. Но я стараюсь не обременять дядю Яра своими хотелками и капризами. Он и так взял надо мной полное покровительство. Договорился с ректором, что я на занятия не хожу и занимаюсь дистанционно. Покупает продукты, одежду. Из обычной я выросла, а одежда для беременных стоит не дешево. Кредитку Тамары и вещи я оставила у Яра на квартире. Хотя уверена, после моего побега она все выкинула. А возможно и продала квартиру Яра. Они же богатые. Купить другую-раз плюнуть.

Антон предупредил — Яр ничего не помнит обо мне. Но велел не расстраиваться. В родных пенатах память возвращается быстрее. Только мать не торопиться возвращать сыну память. Мне так кажется.

Глава 33

— Кобель. Пусть теперь ему Снежана носки по парам собирает и гребанную овсянку на утро готовит, — Люба, новая знакомая по йоге для беременных, смахнула с шеи и груди пот ладонями. Мне представилось как она этими влажными руками потом будет волосы приглаживать, стало неприятно. — Ниче. Я на него в суд подам и алименты вытряхну.

Я отпила из бутылки воды, прикрывшись от Любы полотенцем. Не хватало чтобы она внезапно пить захотела. Вообще, нужно с собой брать или пусть вон до кулера топает.

Я не жадная. Просто брезгливая стала.

— А наш папа даже не помнит, что я беременна, — провела рукой по животу, обтянутый майкой. Даже непривычно что некогда плоский живот так выпячивает.

— А ты в суд, мигом вспомнит, — воинственно настраивает Люба, зачесывая волосы все теми же потными ладошками. Блин, это вообще нормально так потеть?

Сделала вид что пришла смска, которую Люба не расслышала.

— Мне пора, — вежливо улыбнулась, подхватила коврик, полотенце, рюкзак и бежать.

Все таки мне больше нравится общаться с Галкой, чем с этой захапистой мамашей, у которой еще трое от разных мужей. Галка рассказывает о своих братьях и сестрах с предыханием. Кто чему научился, как смешно реагирует, и как сама Галка светится от счастья, что они рады простым мелочам.

Люба держит детей в ежевых рукавицах, распорядок дня похлеще любого взрослого.

При этом дамочка не скупится тратить деньги на всевозможные треннинги

для мамочек, успевает посещать салоны красоты и при этом следить за мужем. Думаю, по ее словам, бывшим мужем.

После душа завязала волосы в высокий хвост. С распущенными теперь не хожу. Кажусь себе слишком объемной. Глядя в зеркало, придирчиво рассматриваю нос, брови, губы. Уши. Интересно, малыш будет похож на меня или на Яра.

Пол ребенка я пока не узнавала. Узистка спрашивала, хочу или нет. Но я отнекиваюсь. Имя все равно уже выбрала. Женя. В честь дедушки. Отца Яра.

Я все думала, почему он не вмешался в ситуацию. "Деловой человек", — пояснил мне Антон.

Но это не меняет того факта, что он мог бы повлиять на жену. Вразумить. Ведь все это из-за нее.

Ох, чего уже придумывать оправдания чужим людям.

Пытаясь застегнуть куртку, толкнула дверь и не глядя вышла на крыльцо.

Дверь отскочила, и грозилась хлопнуть меня обратно.

— Аккуратнее, — крепкие пальцы поймали дверь передо мной.

Этот голос. Меня словно через сито пропустили на мелкие частицы. И собрали обратно. Все обострилось. Каждый вдох того, кто вышел из-за двери. Даже аромат тот же.

Яр стоял передо мной, продолжая удерживать дверь. Его обескураженный взгляд метался по мне невидимыми прикосновениями. Он не смотрит, а касается взглядом, проверяя мою реальность. Добродушный взгляд. Но чужой.

Светло-зеленые глаза блондинчика продолжают пытливо изучать. Хочется сбежать. Или кинуться на шею, ощутив его тепло.

Почему он тут? Когда я в таком виде. Без прически, даже глаза не подкрашены.

Пригладила завитушки, сползающие от ветра на лоб. Блин. На что я надеюсь? Повторно влюбить в себя или помочь вспомнить кто мы друг другу и как оказались в таком положении.

Я сейчас похожа на гусеницу бабочки-капустницы.

— Зоя, — губы еле шевелятся, но он продолжает смотреть. Неуверенно. Сомневаясь.

Надежда. Маленькая надежда мелькнула внутри меня яркой горячей вспышкой. В том самом месте, где теплится шар из пепла.

Мелькнула и погасла.

— Вы ведь Зоя?

Строго скосила глаза. Не узнал. Впрочем, чего еще ожидать при амнезии. Ладно, поиграем.

— А ты гном?

— Что? — нахмурился, сдерживая ухмылку. Тут же округлил глаза и опять расслабился. Может операция все таки не совсем удачно прошла?

— Извините, мне некогда. Меня ждут, — запахнув незастеганную куртку, хотела сбежать на своих подкашивающихся от волнения ногах. Но, почувствовав родственника, ребенок пнул меня в мочевой.

— Ой, — согнулась я, вцепившись рукой в предплечье Яра.

— Тебе плохо?

— Было. Хорошо. Пока тебя не встретила, — пришлось разворачиваться и тащиться в туалет.

Сделав свои дела, вышла из туалета. И застыла.

Яр сидел на диванчике возле ресепшена. В своей любимой балдежной позе. Девушки с фитнеса заинтересованно поглядывали на молодого человека, пока тот тыкался в телефоне.