Меценат из ментовки
Шрифт:
– Да так, шел мимо, смотрю ты стоишь, дай, думаю, подойду.
Худинский перенес центр тяжести с одной ноги на другую, нога у него неожиданно подломилась, однако он тут же выпрямился.
– А мне сказали, тебя в ментовке закрыли.
Привольнов с беспокойством глянул по сторонам и, стараясь не заострять на данном вопросе внимания, сказал:
– Закрыли, да отпустили.
– Это хорошо, - боднул головой Худя.
– Ходят они здесь, все про тебя выспрашивают, да вынюхивают.
– Вовка подвинул к Привольнову
– На выпей, подлечись!
Соблазн был велик. Жорик облизал пересохшие губы. Выпить хотелось до одури, однако он пересилил себя и твердо сказал:
– Я не буду.
Слыханное ли дело, Жорка, Привольнов Жорка от выпивки отказывается. Вечно отвисшая нижняя губа Худи отвисла еще больше. Подметая ею стол, он проговорил:
– Ты что, братуха, рехнулся или тебе за падло со мной пивчик из одной тары хлебать?
Жорик против воли улыбнулся.
– Мы, Худя, столько пойла с тобой из одного корыта выпили, что теперь просто смешно о брезгливости говорить. Нет, Вовка, я завязал с пьянством.
Худинский отклонился назад, чтобы лучше разглядеть Привольнова.
– Странный ты какой-то, - пробормотал он, вновь наваливаясь на стол.
– Прикинутый весь… Будто и не нашенский парень… Мне даже стоять с тобой рядом стыдно.
– И Вовка по-идиотски захихикал.
– Да ваш, я ваш, - отмахнулся Жорик, сожалея, что вступил в долгие дебаты с бывшим собутыльником.
– Ладно, Худя, давай о деле поговорим.
Худинский медленно с шумом, будто наслаждаясь ароматом какого-то изысканного цветка, втянул носом воздух и с балдеющим видом проговорил:
– Ну, давай!
– Ты как Каа из мультика о Маугли шипишь, - рассмеялся Привольнов.
– Будто гипнотизируешь.
– Он придвинулся к приятелю.
– Помнишь, не так давно в «гадючнике» сидели небольшой компанией я, ты, Васька Широчкин и еще несколько человек?
Худинский прикрыл один глаз и посмотрел с таким видом, будто в другом глазу у него был монокль.
– Ты чего, совсем что ли?
– Он покрутил пальцем у виска.
– Мы же чуть ли не каждый день то здесь, то в «гадючнике», то в «Лотосе» ошиваемся. Откуда я могу помнить, где, когда и с кем сидел.
– Ну, как же!
– нетерпеливо потряс Жорик рукой.
– В тот день Валька-шалава напилась и со своим сожителем в «гадючнике» драку учинила.
Худя поднял Привольнова на смех.
– Так Валька ж каждый божий день пьет, и почти каждый день с сожителем своим то трахается, то дерется. Нет, Жорка, не помню я. Я ж дорогу к дому забываю, а ты хочешь, чтобы о какой-то драке Вальки-шалавы помнил.
Привольнов начал раздражаться.
– Ну, ты дуб, Худя, - сказал он с нотками призрения.
– Кроме выпивки ни о чем думать не желаешь.
– Это точно, - согласился Вовка и в доказательство хлебнул пива.
– Больной я человек.
Привольнов несколько секунд размышлял над тем, как заставить работать скудную память приятеля. Наконец сообразил.
– Худя, если ты вспомнишь то, что мне нужно, - сказал он вразумляюще, - я куплю тебе пузырь. Причем водки. Так что к вечеру будешь пьян в хлам. Усек?
– Ну чего же я враг своему здоровью, - разулыбался Вовка от замаячившей приятной перспективы хлебнуть дармового пойла.
– Конечно усек. Нажраться до поросячьего визга, сам знаешь, мечта любого синяка. Говори, я буду стараться изо всех сил вспомнить.
– То-то же, - одобрительно произнес Жорик.
– Я буду медленно говорить, а ты вспоминай. Мужик с нами сидел за одним столом в «гадючнике». Владиславом звали. Ну?..
Худинский поскучнел.
– Нет, Жорка, не помню.
– Тьфу ты черт!
– психанул Привольнов.
– Ну как же, с меня ростом мужик, крепкий такой, темноволосый, с квадратной физиономией. Он угощал еще всех. Ну, давай, напрягай мозги, Худя, мне очень нужно!
– и Жорик несильно толкнул приятеля в бок.
Худинский допил остатки пива, отодвинул кружку… и тут случилось чудо - он вспомнил. Очевидно, ударная доза алкоголя освежила его память.
– А-а!
– воскликнул он радостно.
– Вот теперь припоминаю! Высокий, брюнет, и морда ящиком.
– Точно!
– с притворным восхищением сказал Привольнов.
– Ну, у тебя, Худинский, и память - позавидуешь!
Пьяненький Вовка не обратил внимания на сарказм. Он посмотрел на Жорика с гордым видом.
– Ну, так… Но мужика-то того не Владиславом звали, а Славиком. Потому-то я не сразу сообразил о ком идет…
– Но это одно и то же, - нетерпеливо перебил Жорик.
– Ну, вспомнил наконец?
– Ну-у, - промычал Худя, ошибочно решив, что обещанные деньги на бутылку у него уже в кармане. Но не тут-то было.
– А теперь скажи, кто он такой!
– потребовал Привольнов.
Худинский тупо уставился на приятеля.
– А я откуда знаю, - подивился он.
– Я не расспрашивал. Менценант какой-то. Поит и ладно. Зачем мне его анкета?
Привольнов был разочарован.
– Меценат, Худя, - поправил он автоматически.
– Но откуда он за столом взялся? С кем пришел? Ты хоть это сказать можешь?
– Да без понятия я, - расстроено произнес Вовка, чувствуя, что на обещанную бутылку информации никак не наскрести.
– Когда я в «гадючник» заявился, он уже за столом с Васькой Широчкиным сидел. Я к ним и подсел. А потом и ты подгреб. Ну и позже остальные подтянулись. А ты что, раньше Славку этого не встречал?
– в надежде на положительный ответ поинтересовался Худя.
Привольнов покачал головой.
– Нет.
Уплыла бутылка. Растаяла где-то вдали в океане несбыточных надежд, будто призрак. Худя сник.