Меч без рукояти
Шрифт:
– Такого даже я не ожидал, – прошептал Хэсситай дрогнувшими губами.
– Как вовнутрь попасть мыслишь? – шепнул Байхин, силясь унять ужас и не таращиться на кошмарное нарушение всех и всяческих пропорций, мыслимое разве что в лихорадочном бреду.
– Дельный вопрос, – криво ухмыльнулся Хэсситай. – А как, по-твоему, туда вообще попадают?
Байхин еще раз обозрел чудовищное строение. Наспех сооруженный из простого тесаного камня цоколь высотой в три с лишним человеческих роста – как бы вывернутый наизнанку колодец… бр-р, жуть какая! Ни окон, ни дверей… а наверху, на недосягаемой
– А ты уверен, что туда попадают? – понизив голос, съязвил Байхин и коротко хихикнул. Сквозь его смешок отчетливо слышался призвук сумасшедшинки – Байхин и сам его различал, но ничего не мог с собой поделать. Хладнокровие и здравый смысл упорно не желали возвращаться. Там, где приходится задирать голову, чтобы увидеть порог, здравому смыслу не место.
– Еще как уверен, – отозвался Хэсситай. – Даже самый сильный маг с голоду ноги протянет, ежели вздумает без еды обойтись. Слуги из дворца, может, и не выходят – но еду вовнутрь как-то протаскивают.
– С помощью магии, наверное, – предположил Байхин.
– Навряд ли, – возразил Хэсситай. – Станет тебе его королевское величество из-за каждого окорока лично корячиться и тратить свою магическую силу, чтобы пропихнуть его через кухонное окно. Нет, тут наверняка не обошлось без подъемника. И находиться он должен со стороны кухни и прочих служебных помещений. Давай-ка обойдем эту кошмарину кругом: если здесь парадный вход, то окна кухни где-то сзади.
– Пойдем, – согласился Байхин и первым двинулся в обход, стараясь не глядеть ни на омерзительно изуродованный дворец, ни даже на его тень. Хэсситай шел следом, то и дело поглядывая со смесью интереса и омерзения на каменную кладку.
Они успели как раз вовремя, чтобы услышать, как басовито загудел трос подъемника – загудел и лопнул с каким-то особо насмешливым звуком. А сам подъемник, лишенный поддержки, сонно закачался, словно огромная колыбель, из которой вот-вот выпрыгнет, проснувшись, нечто большое и враждебное… потом вздернулся вверх, затрещал и рухнул наземь.
– Шутки шутит его величество, – бесстрастно заметил Хэсситай. Байхин согласно кивнул. Ясно же, что не от естественных причин рухнул подъемник, а повинуясь магическому велению: падение от естественных причин выглядит иначе.
– Если я хоть что-то смыслю в королях, – произнес Байхин, безуспешно стараясь подражать бесстрастному тону Хэсситая, – тот отряд стражи, что застрял в пиршественной зале, был не единственным. А второй с минуты на минуту прибудет сюда.
– Уж будь уверен, – кивнул Хэсситай. – Только и у меня кое-что в запасе есть.
Быстрым бесшумным шагом он добежал до высокого раскидистого дерева, подпрыгнул, ухватился за толстую ветку, подтянулся, нырнул в серебристо-черную ночную листву и вновь возник на высоте второго этажа вознесенного вверх дворца.
– Полезай сюда, – велел он Байхину, налаживая небольшой арбалет.
Байхин повторил его маневр почти так же бесшумно. Когда он, слегка задыхаясь, устроился веткой ниже Хэсситая, короткая тяжелая стрела вспорола листву, свистнула в воздухе и воткнулась в наличник кухонного окна. От стрелы к рукам Хэсситая тянулась узкая черная линия… канат?
– Канат и есть, – ухмыльнулся Хэсситай в ответ на невысказанный вопрос Байхина. – Тонковат немного… но выдержит. Покуда стражники до нас доберутся, мы уже окажемся внутри. Дойдем по канату и высадим решетки. Их ведь высадить – плевое дело, если умеючи. Они тут скорей для красоты приделаны.
Хэсситай говорил вполне здравые вещи, но Байхин его не особенно и слушал. Ему внезапно почудилось, что воздух беззвучно содрогнулся от чего-то незримого, но тем не менее вещественного. Байхин нервно сглотнул и заставил себя прислушаться к Хэсситаю. А все этот дворец, будь он трижды неладен! Выпялишься на чужой бред, а потом и самому невесть что начнет мерещиться…
Хэсситай шагнул на канат с привычной сноровкой – если и не канатоходцем, то уж Ночной Тенью он был и оставался, нравилось ему это или нет. Байхин, затаив дыхание, смотрел, как уверенно Хэсситай ступает по канату… Вот уже меньше половины осталось… Вот сейчас он достигнет окна, обернется и взмахнет рукой, приглашая Байхина следовать за ним…
И тут канат растянулся почти до самой земли, словно тягучая нить клейкого вара (не может быть, промелькнуло в голове у Байхина, не может быть…), спружинил и вышвырнул Хэсситая вверх. Только немыслимая удача позволила Хэсситаю уцепиться в полете за ветку и не упасть и не вывернуть руку из плеча – и даже не столкнуть вниз ошеломленного Байхина.
– Что это было? – сорванным фальцетом спросил Байхин.
Хэсситай вместо ответа подергал пару раз канат – ничего необычного, веревка как веревка – и осторожно оперся на него рукой. Канат снова провис – и вновь принял нормальный вид, едва только Хэсситай отнял руку.
– Ах так, – пробормотал киэн и попробовал было продвинуться вперед по ветке. Два-три шага ему удалось сделать… а потом он почему-то остановился – и только мускулы его вздулись буграми, будто силясь преодолеть невидимые оковы.
Лицо Хэсситая исказилось от напряжения, пот тек с него ручьями, воздух с надсадным сиплым присвистом мерно выталкивался сквозь побледневшие губы.
– Прости, что втравил тебя в эту историю, – сказал внезапно Хэсситай.
– Что случилось? – невольно вскрикнул Байхин.
– Я не могу, – ответил ему Хэсситай тем ровным и чуточку высокомерным тоном, каким говорят иной раз тяжело раненные в минуты невыносимой боли вместо того, чтобы орать и выть. – Я не могу проникнуть внутрь! Меня эта штука не пускает. Я ведь маг все-таки… и он тоже… и его силы вполне хватает, чтоб удерживать меня, – он-то в своем месте средоточия! Мне до него нипочем не добраться…
Невдалеке уже послышался лязг и торопливый топот.
– Тогда сиди здесь и отбивайся. – Байхин перелез на другую ветку и оказался почти рядом с канатом.