Меч, дорога и удача
Шрифт:
Горничные ушли.
Каспар еще раз обсудил с бойцами весь план и распустил их по своим комнатам, поскольку ждал курьера от графини.
Вскоре курьер появился, но это оказалась всего лишь улыбчивая горничная, посвященная в тайны своей госпожи.
– Я провожу вас к ее сиятельству, как только вы будете готовы, – сказала она.
– Я уже готов, – ответил Каспар, поднимаясь со стула. И, как только горничная повернулась к двери, сунул за пояс «Трехглавого дракона». Так, на всякий случай. Идти к даме с мечом было
А сверточек с лекарством мессира Маноло уже лежал в кармане кожаных штанов.
Как оказалось, в замке имелись потайные ходы, которыми могли пользоваться те, кто знал об их существовании, или те, кто имел на это право. Видимо, у горничной такое право было, поэтому вместо парадных лестниц они с Каспаром обошлись полутемными лесенками и узкими проходами с неожиданными поворотами.
Наконец одна из таких «крысиных нор» вывела их в то крыло замка, где размещались покои графини. Здесь Каспар уже бывал, когда их приводили на аудиенцию к хозяйке замка.
Служанка толкнула какую-то дверь и чуть придержала ее, поджидая гостя.
Каспар вошел в полутемное помещение, и у него в носу защекотало от тонкого запаха духов и дурманящих благовоний.
Этот букет подходил рыжеволосой графине Сибилле – Каспар легко представил, что именно так пахнет ее кожа. Его сердце забилось чаще.
– Пожалуйста, сюда, – шепнула служанка и, отодвинув портьеру, легонько толкнула Каспара в следующую комнату.
Здесь тоже было совсем немного света. Лишь несколько свечей, которые подчеркивали чудесную атмосферу любовного гнездышка.
Тяжелые шторы на окнах, широкие диваны, заваленные вышитыми подушечками. На полированном паркете с инкрустациями несколько произвольно брошенных ковриков.
И самое главное – большая кровать под балдахином и полулежавшая на ней графиня Сибилла в прозрачной шелковой сорочке.
Каспар видел, как под тонкой тканью дышит ее тело. Ее безупречное тело.
Вьющиеся локоны распущенных волос довершали эту совершенную картину. Каспар Фрай на миг забыл, что эта женщина для него – яд и что весь ее вид и поза были заготовлены и продуманы заранее, чтобы погубить его.
Судя по всему, графиня не была намерена беседовать на отвлеченные темы.
– Ну? – насмешливо произнесла она. – Вот ты и здесь, Каспар Фрай. Иди же сюда…
И она протянула к нему свои красивые руки.
– Да, я иду, – хрипло ответил Каспар, нащупывая в кармане лекарство, которое дал ему мессир Маноло.
«Оно не только добавит вам выносливости в известном занятии, но и защитит от любовных чар графини, – предупредил тот. – В противном случае вы рискуете оставить в ее постели свой рассудок».
– Ну иди же, возлюбленный мой, – томно произнесла графиня, откидываясь на подушки. – Чего же ты медлишь?
«Господином Фраем» она его больше не называла.
– Здесь пахнет дымом? – спросил Каспар, чтобы отвлечь ее внимание.
Ему необходимо было достать из-за пояса и спрятать под кровать «дракона», чтобы тот, чего доброго, не грохнулся на паркет, когда придется снимать штаны.
– Это не дым, это ароматические курения.
– Да? А мне показалось – дым. Я очень боюсь пожаров. – Фрай присел на кровать и быстро сунул под нее «дракона». При этом он наткнулся на что-то еще.
Это оказался маленький дамский кинжал – небольшой, но очень острый. Видимо, у графини было припасено несколько вариантов финала этого свидания.
Фрай задвинул подальше «дракона» и наконец повернулся к графине, которая почти натурально демонстрировала свое желание и страсть, нежно дотрагиваясь до спины Фрая.
– Я хочу пить, – неожиданно для графини сказал он. – Наверное, от волнения. – И он виновато улыбнулся.
– Вот здесь рядом есть вино, – промурлыкала ее сиятельство и обольстительно потянулась, как большая и сознающая свою власть хищница.
Каспар наклонился к столику и, незаметно забросив в рот лекарство, запил его ароматной водой из чаши для споласкивания рук.
Вода с душистыми маслами оказалась отвратительной на вкус, однако в ней, в отличие от вина, наверняка не было яда.
– Ну иди же… Иди ко мне, мой победитель… – шептала графиня, прижимаясь к Каспару все более страстно.
«Обидно. Очень обидно, – подумал он, – получать такую женщину, зная, что она тебя ненавидит и использует в каких-то темных целях».
Однако для поддержания образа безумно влюбленного мужчины ему следовало доказать свою любовь на деле.
– Уже иду, любимая, – сказал он и приступил к доказательству.
100
Минуты пролетали за минутами, складываясь в часы. Графиня оказалась неутомимой и изощренной любовницей, но способности и выносливость Фрая стали ее занимать. Ее сиятельство смеялась, встряхивая кудрями, и снова набрасывалась на Фрая, ожидая, когда тот запросит пощады.
Она кусала его, требовала признаний в любви и выдумывала все новые развлечения.
Каспар знал, что она играет, а потому играл тоже. Впрочем, играть любовь к прекрасной Сибилле было легко.
Безумства графини продолжались довольно долго, однако часа за два до рассвета она капитулировала в позиции «Царская охота».
– Ты удивительно крепок, Каспар, – произнесла она устало, даря ему прощальный поцелуй. – Ты разжег во мне огонь такого страстного желания, что я хочу, чтобы ты пришел и завтра ночью.
– Я приду, – легко соврал Фрай.
– Обещай мне это, любимый.
– Обещаю, любимая… – ответил он, одновременно думая о том, сумели ли Аркуэнон с Фундинулом заседлать лошадей. А еще о том, как бы не забыть под кроватью «Трехглавого дракона».