Меч и перья
Шрифт:
Охотник потянулся к поясу, чтобы поправить меч, но потом вспомнил, что оставил его в госпитале. Негоже расхаживать по храму с оружием, пусть богиня и оставила это место.
– Сегодня утром за окном кукарекала курица. Мы ее закопали, но когда госпожа Дайла, – он кивнул на старушку, поправляющую волосы и одежду мертвой, – обмывала Вирлину, то заметила, что у нее все еще были теплыми ноги. Не к добру это. Ждать надо еще одной смерти. Надеюсь, что нам удастся ослабить демона раньше, чем он принесет беду. Поэтому тебе лучше ничего тут не трогать, чтобы случайно не испортить обряд. Ночью мы сожжем тело Вирлины на въезде в деревню, выпустив накопленную в нем благодать, и так замкнем демона под землей. Если верить книгам,
Вес кивнул, он здесь был не нужен. Судя по всему, сейчас ему лучше было подкрепиться, чтобы восполнить заметно опустевший после манипуляций на рынке запас живительной магии, и убраться подальше. В целом, его все устраивало.
С заходом солнца все окна храма завесили белыми полотнами, черными зашторили окна домов, которые прилегали к главной улице, ведущей прочь из деревни. Первыми пробежали самые юные послушники, устилая дорогу лапками ели. Потом прошлись девушки, что раскидывали белые лепестки цветущей вишни. Люди выносили на пороги своих домов черные свечи. Им был в новинку такой ритуал, но Ятри как-то удалось создать серьезную и несколько гнетущую атмосферу, так что люди подчинялись общему настрою. Делали все прилежно и молча. Четверо мужчин несли на плечах небольшой плот из досок, на котором в окружении сухих веток и увядших цветов лежало тело жрицы Вирлины. По бокам от них юные послушники играли на дудочках и били в барабаны. Тяжелая ритмичная музыка застревала в воздухе, создавая основу для заклинания. Замыкал процессию Ятри с оголенным мечом, он тихо шептал магические слова, которые должны были сплотить все вместе в нерушимые путы. Жалость, горе, скорбь, страх, но сильнее всего должна была сиять надежда на рассвет. Живые эмоции должны были прогнать демона далеко под землю и позволить людям впервые за последний год свободно вздохнуть, сбросив со своих сердец темные путы.
Барабанная дробь постепенно учащалась, дудочки играли выше, менее торжественно. Мимо процессии с телом пробежали девушки в легких одеждах с яркими лентами на запястьях и с факелами в руках. Плот с Вирлиной положили поперек дороги, ведущей в Халу. Барабанный бой становился все быстрее, а за ним учащались и биения сердец. Люди тихо запели, но на языке магии. Они кричали и молили, плакали и смеялись, вскоре к их хору начали присоединяться все новые и новые голоса, пусть слова знали только пятеро изначальных магов. Души людей зажигались одна за другой, искра перепрыгивала, подпитываемая журчащей в каждом живом существе магией. Сеть увеличивалась и горела только ярче с каждой секундой, с каждым ударом барабанов.
Огонь поминального костра взметнулся высоко в небо, а потом деревня вспыхнула ярким золотистым светом и все стихло. Люди умолкали, не понимая, как они только что смогли говорить на неизвестном им языке. Они смотрели друг на друга в свете свечей и видели четче. Давно угасшая между супругами страсть вспыхнула с новой силой, старики смотрели в темноту ночи, но чувствовали, что они больше не будут одни, внуки же вспоминали о своих родных и сердца их сжимались от упущенного за последний год времени. Желание жить вспыхнуло куда ярче, чем костер, пожирающий остатки старой жрицы.
Тишину нарушил только один пронзительный вскрик.
Глава 10. Ненависть сближает
– Да как вы не понимаете? Он вампир!
Дунху только покачал головой, остальные товарищи Поликарпа тоже не спешили его поддерживать, они уже были наслышаны о происшествии на рынке.
– Вампиры не ходят днем, а тем более в компании охотников. Поликарп, успокойся, нам нужно готовиться к обряду.
– Но госпожа Серра! Я видел, как они с ней обращались! У нее же синяки по всему телу, мы должны ее выручить!
Мужчины даже не сподобились ответить, просто уставились в выданные им
Поликапр осмотрел общую комнату, никто на него не обращал внимания, а если и поднимал глаза, то там читалась только жалость. Демонстративно столкнув с тумбочки на пол стопку книг, парень громко хлопнул дверью.
– Значит я сам ее спасу. Принцесса будет моей. Этот самодовольный вампир буде блевать кровью и молить меня о пощаде, – тихо шептал Поликарп, расталкивая послушников на своем пути из храма.
Вообще в своих мыслях не только принцесса принадлежала ему, но и целое королевство Парящих Островов, ведь после спасения она наверняка согласится стать его женой, а ее отец наверняка будет очень щедр. Поликарп представлял себя королем. Совсем не важно было, кем править, главное сделать так, чтобы больше никому не пришло в голову назвать его выродком.
О, как долго он дрессировал жителей деревни Халу. Чего ему стоило добиться их уважения. Титул жреца значительно облегчал эту задачу. В других городах, где он путешествовал, мог во всю пользоваться преимуществами своей громкой фамилии. Девушки тут же таяли в его руках, слушая историю о несравненном Поликарпе Сантхеми, который избрал путь служения богине. Но возвращаясь в Халу, где все прекрасно знали, что он лишь выброшенный богатым отцом нежелательный сын, Поликарп держал ухо востро и решительно пресекал каждые попытки заговорить о нем в таком нежелательном ключе.
А потом появляется какой-то упырь и…
Поликарп пнул пробегающую мимо курицу.
– Убью.
Жрец был твердо уверен в своих намерениях, но вот как их воплотить в жизнь, он еще не знал. Если и было что-то в его книгах по магии, то они все остались в храме, а возвращаться туда ему совсем не хотелось. Поэтому он решил пойти в таверну и посоветоваться со своей старой подругой.
Каро буквально родилась в этой таверне. Ее безалаберная мамаша даже не знала, что вообще беременна, а свое плохое самочувствие регулярно заливала пивом. В тот день она так и не проснулась, когда у нее вдруг отошли воды. Пока пьяные мужчины поняли, что происходит, официантки уже вскрывали живот мертвой женщины, надеясь спасти хотя бы ребенка. Девочка выжила, хоть и не отличалась умом, но всегда была очень дружелюбной и никогда не обижалась на оскорбления, даже если ей объясняли их значение. А за ее советом ходили совсем отчаявшиеся да Поликарп, считавший, что только блаженный мозг и способен видеть в самую суть.
Может быть, это сработало бы и сегодня, только вот…
– Поликарпик! Приветик!
Вечно растрепанная девушка в слегка запачканном переднике чмокнула его в щеку. Каро не могла стоять на место слишком долго, поэтому она постоянно подпрыгивала. Если других людей эта черта ужасно раздражала, то Поликарп был от нее без ума. Ему нравилось, как светилось от счастья это усыпанное родинками личико, как дергались в такт ее движениям светлые кудрявые локоны. Вот она снова подпрыгнула, и волосы откинулись на спину, приоткрыв небольшую круглую ранку на плече. Ее бы закрывала одежда, если бы Каро не имела привычку постоянно стягивать как можно ниже рукава своих блузок.
Поликарп еще немного отодвинул ворот, на что девушка хихикнула, и увидел совсем близко вторую точно такую же ранку, покрытую корочкой запекшейся крови.
– Он тебя… – Поликарп сглотнул подступивший к горлу ком и схватил подругу за плечи. – К тебе приходил мужчина, одетый во все черное?
Каро сначала не поняла вопроса и засмеялась, тогда Поликарп встряхнул ее и спросил снова очень серьезным тоном. Девушка нахмурила бровки и начала грызть ноготь указательного пальца.
– Ну тут недавно был один, он был таким хорошим, назвал меня милой, мы так мило болтали, и он был милым, а потом вдруг стало так хорошо, мне сразу захотелось работать еще больше, так классно, так классно! – восторженно затараторила Каро.