Меч и перья

Летуценнiца

Приятный запах озона вытеснило зловонное дыхание червя, чьи зубы уже вылезли выше уровня пола. Охотник присел, готовясь к нападению, надеясь, что закончить бой удастся с первого удара. Последний раз окинул взглядом помещение, убеждаясь, что никого не осталось и он может уделить все внимание бою.

Вторая волна вони накрыла его, а потом послышался низкий рев грамда. Мгновение – и червь выпрыгнул из своего портала вверх, ударяясь о потолок и сверху накидываясь прямо на человека. Ятри отпрыгнул в сторону, а за ним послышался треск ломающихся половиц и их же шипение от едкой слизи, покрывающей тело червя. Пока грамд в очередной раз взревел, зовя, по-видимому, амару, которого ожидал тут увидеть, Ятри попробовал прикинуть его размеры. Тело, покрытое грязно-белой

склизкой кожей (или кутикулой, как бы назвали ее ученые из славного города Камико), могло иметь в себе все пятнадцать метров длины и заканчивалось тонким хвостом, который был значительно уже основной части и сейчас с визгом рассекал воздух, словно хлыст. Голова с жутким ртом обратилась в сторону притихшего охотника. Он ожидал максимум пятиметрового малыша сантиметров тридцать в обхвате, а не это.

Червь стрелой бросился к нему, Ятри с трудом успел перекатиться, заклинания на одежде зашипели под брызгами слизи, мужчина предусмотрительно надвинул на голову капюшон и прикрыл лицо повязкой, что болталась у него на шее. Стараясь более не медлить, охотник прыгнул к червю, делая выпад мечом. Лезвие коснулось кожи, но благополучно соскользнуло, не нанеся противнику урона, только ярче вспыхнули магические слова на стали. Ятри выругался и потянулся к поясу, где в кошельках находилась масса полезных приспособлений. Снова ему пришлось попрыгать, уворачиваясь от острых клыков твари, один раз у него прямо над головой просвистел тонкий хвост, еще бы на сантиметр ближе – и битва бы для него закончилась.

Запрыгнув на стойку, которую уже во многих местах проела слизь, Ятри свистнул, отвлекая грамда от пережевывания стола. Червь зашипел, обнаружив было утраченную добычу, и, раскрыв свою круглую пасть, со всей скоростью помчался к человеку. Ятри довольно улыбнулся и бросил в монстра небольшую бомбочку, а сам нырнул за стойку. Червь врезался выпирающими жвалами в стену, заставленную бутылками алкоголя. Ятри тут же оказался покрыт литрами самых чудесных жидкостей, но не подобное расточительство заставило его печально выдохнуть. Тихий «бух» прозвучал где-то у грамда внутри, не причинив тому никакого беспокойства.

Охотник выпрыгнул из своего укрытия, пока червь пытался достать застрявшие в толстых досках клыки. Ятри занес меч, чтобы просто перерубить замешкавшегося противника, но тут за своей спиной он услышал пронзительный визг рассекаемого хвостом воздуха. Горько усмехнулся и быстро, как мог, опустил меч на червя. Не оставалось времени, чтобы уклониться, да и подобной возможности для атаки могло более не представится. Ятри зажмурился, ожидая, когда же его голову снесет хвост твари, и не увидел, как прыснула из разрезанного надвое червя его кислотная голубая кровь. Чудище взвыло, продолжая барахтаться, но колебания его умирающего тела быстро затухали.

Ятри открыл глаза, не до конца понимая, почему еще жив. Воздух неприятно покалывал глаза и нос, руны на его одежде и мече светились ярче магических сфер, стараясь уберечь себя, а заодно и хозяина от кислоты, которая вовсю разъедала остатки пола и стойки. Ятри проследил взглядом еще слегка подрагивающее, но уже быстро разлагающееся под действием собственной слизи тело червя и обнаружил хвост в руках у человека, стоящего за его спиной.

Глава 4. Выбор пути

Амару как ни в чем не бывало спокойно держал склизкий хлыст на расстоянии десяти сантиметров от головы охотника.

– Тебе стоило знать, что желудок грамда ведет в омут Дустатма. Возможно, из-за тебя у Черта разбилась его любимая ваза, кто знает. Но задумка неплохая.

Вес улыбался, тряся в воздухе хвостом червя, и весьма очевидно наслаждался ситуацией.

– Ты спас меня, – удивленно заключил Ятри, отчего улыбка бессмертного стала еще более самодовольной.

Амару отбросил в сторону разлагающиеся остатки червя и вытер руку об уцелевший кусочек стойки. Тот, впрочем, тут же начал шипеть, растворяясь в слизи. Вес же смахнул со своей ладони заклинание, одно

из таких, которые защищали одежду Ятри. Охотник напрягся. Ему все меньше нравилось происходящее. Эти монстры не бывают такими дружелюбными, а еще они презирают магию, считая, что с ней жизнь становится слишком легкой, поэтому они полностью от нее отказались, хотя Красные Облака и позволяли им колдовать без всяких ограничений. Вернее, разлитая в воздухе магия питала их мертвые тела, а колдовство было приятным бонусом, который показался бессмертным слишком скучным. В остальной же части мира магия не была столь легко доступной, и амару вынуждены были подпитываться непосредственно от источника – другого живого существа или же из набирающих в последнее время популярность накопителей, ведь мертвое сердце утратило способность добывать энергию из скрытых вен этого мира. Из этого следовало, что каждое примененное заклинание приближало мертвеца к необходимости очередной трапезы.

– Слушай, – Ятри махнул в сторону спасителя рукой с мечом, но вовремя сообразил, что подобный жест не поспособствует образованию доверительных отношений, и опустил клинок, – я человек простой и поэтому скажу прямо: мне не нравится, что подобный тебе ошивается тут. Почему ты забрался так далеко от Камико? – заметив кислое выражение на лице амару, мужчина добавил: – Как охотник, поклявшийся защищать людей, я требую ответа.

– Присядем? – Вес указал на кресла возле давно потухшего камина, который ничем не смог помочь охотнику против столь большого противника.

Ятри втянул носом едкий воздух и помотал головой.

– Давай лучше снаружи.

Вес передернул плечами и кинул недовольный взгляд в сторону дверей.

– Там ветрено и многолюдно.

Но тут в метре от него пол просел, утянув за собой в подвал одно из кресел, а вслед за этим с грохотом упали доски, на которых некогда лежало уже растворившееся тело грамда. Амару был вынужден признать, что снаружи сейчас действительно лучше, но настоял на том, чтобы выйти через служебный выход на кухне. «Там хотя бы пол целый», – буркнул и махнул рукой, приглашая последовать за ним.

Ятри в последний раз обернулся на развороченную таверну. Красный бархат был сорван со стен и частично растворился, пол представлял собой странную смесь досок и чего-то черного, во что превратились эти доски после контакта с червем. Дерево стен в некоторых местах тоже прогнулось и почернело, даже потолку досталось. А из магических сфер осталось летать только три штуки из двенадцати изначальных, а ведь подобный источник света стоил достаточно дорого.

Вот поэтому люди предпочитали звать жрецов, что могли выжечь нечисть одним своим словом, даже не вступая толком в драку. Но жизнь священников представлялась Ятри чем-то ужасным, хотя он и провел при храме последние полгода. Хорошо еще его не заставляли посвящать себя служению, как это делали жрецы. Истязания тела и духа, руки, что вечно сложены в знаке мольбы, часы, проведенные за изучением священных текстов. А самое неприятное для него – бесконечная покорность судьбе. Жрецы не сражались с течением, они привязывали к себе камень веры и прыгали в пропасть, каким-то образом умудряясь наслаждаться приключением. Священники не могли ответить нападавшим на них людям, их руки поднимались только против нечисти, по крайней мере это было справедливо для светлых богов, которым был Зарак. Цена почитателей тьмы была еще более жуткой, но зато удовлетворяла их грязные желания сполна.

Ятри посмотрел на амару, идущего впереди. Каких богов почитает он?

Сзади таверны оказался небольшой яблоневый сад, который даже в блеклом свете неполной луны казался уютным. Вес стряхнул белые лепестки рано зацветших деревьев с двух ближайших кресел-качалок и небольшого столика с необычайно мастерски вырезанной ажурной ножкой. Перед охотником открылся удивительный вид на поле, которое слабо мерцало серебряным светом из-за цветущих кади. Обычно фермеры старались избавиться от этих растений, считая их сорняками, хотя на самом деле магия, текущая в их лепестках, помогала росткам перезимовать и в последствии взойти.