Меч и жеребец
Шрифт:
радости, мы не должны забывать о силе наших недругов. Это и Гейнор, и
гулеги, и Братья Елей, и псы Кереноса, и, - Джерри сделал небольшую паузу, -
и Калатин.
Сидхи улыбнулся.
– Да, но почти со всеми нашими врагами мы сумеем расправиться. Нам они
особой угрозы уже не представляют. Братья Елей боятся огня. Гейнор боится
Корума. Для гулегов у нас припасен Рог Сидхи. Стало быть, собаки нам тоже не
страшны. Что же касается
– То он смертей, - перебил кузнеца Корум.
– Его можно убить. Я сделаю это
собственноручно. Он властен только над тобою, Гоффанон. Впрочем, быть может,
это уже и не так. Сила его чар могла ослабнуть.
– Вы забываете о самих Фой Мьёрр, - сказал Джерри. - Им-то уж точно
бояться нечего.
– В этом мире им есть чего бояться, - возразил Гоффанон Спутнику Героев.
– Это - Крэг-Дон. И об этом мы не должны забывать.
– Но ведь и они об этом не забывают. Они к Крэг-Дону и близко не
подойдут. Кузнец Гоффанон нахмурил брови.
– Как знать, а вдруг мы их туда все-таки заманим.
– Мы должны думать о Кэр-Ллюде, а не о Крэг-Доне, - вмешался в разговор
Корум.
– В первую очередь мы должны захватить именно Кэр-Ллюд. Если нам
удастся захватить его, мы укрепим боевой дух наших людей. Это придаст им
силы, и тогда они смогут раз и навсегда покончить с Фой Мьёрр.
– Да, ты прав, нам нужны победы, - согласился
Гоффанон.
– И не только они, нам явно не достает хитрости.
– И союзников, - добавил Джерри.
– Таких, как ты, Гоффанон, и таких, как
твой златовласый друг Ильбрик. Нам не хватает сидхи.
– Боюсь, что кроме нас с Ильбриком сидхи в этом мире нет, - печально
сказал Гоффанон.
– Что-то, Джерри, ты как-то мрачно настроен! - сказал Корум, похлопав
своего старого товарища по плечу.
– И чего ты такой угрюмый? Мы сильны как
никогда!
Джерри пожал плечами.
– Наверное, мне никогда не удастся понять мабденов. Они радуются гостям
так, словно ничего не знают о грядущих бедах. Ведь не прогуляться же они
выйдут - их ждет война не на жизнь, а на смерть, в которой и решится судьба
их мира!
– Ты хочешь, чтобы они предавались горю?
– изумленно спросил Гоффанон.
– Нет...
– Ты хочешь, чтобы они уже сейчас считали себя побежденными?
– Разумеется, нет.
– Ты хочешь, чтобы вместо веселых песен играли похоронные марши? Чтобы на
лицах была бы не радость, а скорбь?
Джерри улыбнулся.
– Я думаю, ты прав, карлик. Много чего я насмотрелся, много к чему я
привык. Множество на моей памяти битв. Но никогда прежде я не видел, чтобы
люди так беззаботно готовились ко встрече со смертью.
– Что поделаешь, таковы уж мабдены, - сказал Корум и, посмотрев на
улыбающегося кузнеца, добавил:
– Наверное, этому они научились у сидхи.
– И потом, кто знает, чью смерть они собираются встречать - Фой Мьёрр или
свою?
– добавил Гоффанон.
Джерри отвесил ему поклон.
– Принимаю все сказанное тобой. Мне приятно было это услышать. Но ты меня
не правильно понял. Я говорю о странности происходящего - именно она
тревожит меня.
Корум ничего не мог понять. Впервые он видел своего неунывающего друга в
таком подавленном настроении. Он попытался улыбнуться.
– Хватит, Джерри, тебе такой настроит не к лицу. Вспомни, терзаюсь всегда
только я, ты же вечно улыбаешься.,
Джерри вздохнул.
– Ладно, - сказал он с горечью в голосе, - меняться ролями мы не будем.
Он медленно побрел вдоль по стене и, отошедши достаточно далеко,
остановился. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль.
Гоффанон, прищурившись, взглянул на солнце.
– Уже почти полдень. Я обещал помочь кузнецам Туха-на-Ану, мы собирались
отлить молот. Надеюсь, нам удастся поговорить вечером, когда все соберутся,
чтобы обсудить дальнейшие действия.
Кузнец сбежал со ступеней и по узенькой улочке поспешил к главным воротам
крепости. Корум помахал ему своей серебряной рукой.
Он хотел было подойти к Джерри, но тут же остановил себя - тому было явно
не до него. Постояв так еще минуту, Корум спустился вниз и отправился искать
Медбх. Ему было как-то не по себе.
– Я слишком привязался к ней, я стал ее рабом, - думал Корум, направляясь
к королевскому замку. Принц нуждался в ней, как нуждаются в глотке воды или
вина. Она откликалась на его чувства, но вправе ли он был требовать этого?
Он понимал, что их отношения грозят обернуться бедой.
Но что он мог поделать? Корум пожал плечами. Да, он был послушен своей
судьбе, но разве не волен он был участвовать в ней?
– Именно так и следует поступить, - сказал он вслух. Проходившая мимо
женщина замерла, решив, что Корум обращается к ней. В руках она несла
деревянные заготовки, из которых вырезались древки копий.