Меч ислама
Шрифт:
– Если сэра Джона не стало, какого дьявола вас занесло так далеко от места службы? Ну-ка признавайтесь, может, вас обоих ненароком похитили прямо с Антигуа? Однако ни о чем подобном мне вроде бы не приходилось слышать.
– Мы плыли в Англию на корабле под названием «Кентавр», вон на том, – сказал майор, указав туда, где стоял корабль. – С нами был еще один мерзавец-француз, – кажется, он служил при вас адъютантом.
– Ого! – вдруг оживилось угрюмое желтоватое лицо адмирала, что еще пуще подчеркнуло его презрительно-насмешливое выражение. – Этот шельмец де Берни, а? Так-так. Прошу вас, продолжайте.
Мисс Присцилла хотела было прервать майора, однако тот и слышать ничего не желал. Набычив голову, он пустился рассказывать о том, как Том Лич взял «Кентавр» на абордаж, как де Берни предстал перед пиратами. Склоняя имя француза на все лады всякий раз, когда речь заходила о нем, он собрался продолжить свой рассказ и дальше, но сэр Генри, стоявший с гордым, надменным видом, неожиданно остановил его.
– Если вы говорите правду, – заметил он, – тогда, получается, этот Берни спас вам жизнь, и даже больше того.
– Если я говорю правду? – вызывающе воскликнул майор. – Если я говорю правду, сказали вы, сэр Генри? Выходит, вы берете мои слова под сомнение, сударь?
– Оставьте, к чертям, свой гонор, сударь! – повысил голос Морган. – А если так? Раз вы не лжете, значит вы самый отъявленный негодяй из всех, каких я когда-либо встречал.
Майор, чье лицо то краснело, то бледнело, встал навытяжку.
– Сэр Генри, я имею честь быть уполномоченным его величеством и…
– Ну и что? Я тоже, сударь. Я тоже имею такую честь, хотя ее удостоено и немало мошенников. Но что это доказывает? – При этом он сделал широкий взмах рукой, сверкавшей позолотой. – Мы теряем время. Мне бы очень хотелось узнать, как вы попали ко мне на борт и зачем?
Повернувшись к девушке, он улыбнулся ей и поклонился:
– Может, теперь вы расскажете, сударыня…
Мисс Присцилла поспешила удовлетворить его просьбу, обрадовавшись, что майор наконец-то закрыл свой рот.
– Сэр Генри, мы прибыли к вам с поручением от де Берни.
– Ого! – воскликнул Морган и весь превратился в слух, забыв про майора, который, кусая губы, бледный от злости, отошел в сторону.
– Он просил передать вам свои условия, сэр Генри.
– Условия? – Его полные щеки от удивления округлились еще больше. – Условия?
И, повернувшись к офицеру, стоявшему за его спиной, он сказал:
– Какая наглость! Мы держим их под прицелом, а они еще ставят нам условия. Ну и ну, черт побери! И что же это за условия?
Мисс Присцилла принялась объяснять, как и учил ее де Берни, что буканьерам совсем не страшны их пушки и ружья: они укроются в зарослях и Моргану придется пожертвовать жизнью не одного человека, прежде чем ему удастся выкурить их оттуда…
Морган резко и надменно прервал ее:
– Да-да. Оставим это. Вернемся к условиям! К условиям!
И девушка поведала ему следующее: де Берни отдает ему Тома Лича, живого или мертвого, снимает с кораблей все пушки и бросает их в море в том случае, если буканьерам будут предложены приемлемые условия сдачи и если им позволят беспрепятственно покинуть остров, когда им заблагорассудится. Таковы их условия. Однако мисс Присцилла не просто перечисляла их, а просила – всем своим видом и голосом, – чтобы они были приняты, как будто она выступала в роли защитника де Берни.
– Приемлемые условия сдачи! – медленно и на удивление насмешливо проговорил сэр Генри.
Девушке пришлось еще раз повторить, что, если условия буканьеров будут отклонены, они сумеют за себя постоять. На сей раз адмирал выслушал ее внимательно, но недобрая и вместе с тем довольная улыбка, осенившая его лоснящееся лицо, ввергла ее в отчаяние. И все же, преодолев робость, невзирая на его презрительные усмешки, она стояла перед ним с гордо поднятой головой.
– Ого! – проговорил адмирал, когда она закончила. – Наконец-то вы в безопасности, сударыня, и вы тоже, майор. Я поздравляю вас обоих. Сударыня, меня нисколько не удивляет, что вы так горячо хлопочете за этого каналью. Я понимаю вас и ценю чувство благодарности, кое движет вами.
Взглянув на нее с улыбкой, он вновь принял нарочито учтивый вид. Затем его взгляд перекинулся на майора.
– А вам, сударь, как я погляжу, не очень-то хочется, чтоб я вступал с ними в сделку?
– Рискуя снова быть неправильно понятым, – важно ответил майор, – я, однако, считаю своим долгом сказать «нет». Добро есть добро, а зло есть зло. Что касается благодарности, то я не вижу причин для нее. Этот хват использовал нас как инструмент для осуществления своих замыслов, вот и все. Я не буду настаивать на том, что вы ошибаетесь относительно меня. Однако должен сказать вам начистоту, что среди всей этой шайки головорезов не нашлось ни одного храбреца, который отважился бы выполнить это поручение.
Грузное тело сэра Генри вдруг содрогнулось от смеха.
– Ого! Черт побери! Я верю вам! К моим реям они относятся с большим почтением! Быть может, вы и в самом деле правы, майор, как знать…
Он резко повернулся к молодому офицеру, стоявшему во главе вооруженных матросов.
– Возьми-ка человек двенадцать, Шарпл, и отправляйся на берег с белым флагом. Да передай этим сукиным сынам, что, прежде чем обсуждать их условия, я требую, чтобы они выдали мне не только Тома Лича, но и этого шельмеца де Берни. Как только оба этих мерзавца будут у меня на борту, я решу, что делать дальше. Но не раньше. И напомни им, что мои пушки нацелены на берег, так что пусть только попробуют сунуться в заросли, тут же отправлю их к чертям в преисподнюю. Ясно? Теперь ступай.
Козырнув в ответ, красавчик-лейтенант дал понять, что приказ ему ясен. Мальчишеским голосом он отдал короткое распоряжение. Бросившись выполнять команду, матросы один за другим устремились к трапу.
Майор ликовал. За этот приказ он готов был все простить Моргану. Хотя этот дородный молодец и был когда-то отъявленным злодеем и пиратом, сейчас он знает свое дело.
Мисс Присцилла, у которой побелели даже губы, дрожа всем телом, приблизилась к сэру Генри и робко коснулась его могучей, как у настоящего моряка, руки.