Меч Кощея Бессмертного
Шрифт:
– Вернёмся к той карте… – Светлана достала из ящика карту с какими-то пометками и спиралью Фибоначчи. – Смотрите сами!
И передала её криминалисту, к которому тут же вытянули свои шеи опера.
– Да тут чёрт ногу сломает! – возмутился криминалист. – Сроду таких обозначений не видал, кроме спирали Фибоначчи…
Оба опера согласно закачали головами.
– Слушай, матушка… – криминалист поднял указательный палец правой руки вверх. – А что, если показать эти знаки черным копателям? Может, они знают, как эти знаки расшифровываются?
– Ну,
– А если эти значки срисовать на отдельный лист? – улыбаясь, не сдавался криминалист. – Тогда совсем будет другое дело: и значения узнаем, и карта у нас будет!
Светлана и младший опер улыбнулись.
– А он не зря про Суховея вспомнил… – задумавшись, произнёс старший опер. – Пока вы будете тут значки разгадывать, он из больницы возьмёт этого копателя и найдёт этот клад! Или прикончит, чтобы никому не достался…
– Верно! А я об этом совсем не подумала… – произнесла Светлана, с уважением посмотрев на старшего опера. – Может, Виталий, вы с Иваном его покараулите в больнице? Или его перевести к нам поближе?
– Хорошо, мы прямо сейчас туда слетаем и всё узнаем… – заверил старший опер. – Только чую я, раз Суховей взялся за это дело, одним бандитом всё это не обернётся…
– Типун тебе на язык! – произнёс криминалист. – Мне и от этого бандита дел до хрена… Никак не управлюсь… Да ещё с ножом…
Команда разошлась озабоченная, однако все признались, что мёртвое дело стронулось с места.
Глава 3. Суховей и другие
1.
Мысль навестить старого прокурора пришла совсем неожиданно и, поддавшись ей полностью, Светлана отправилась к нему, как лучшему советчику в самых запутанных случаях.
Дмитрий Васильевич оказался дома и с раскинутыми руками, улыбаясь, встретил её прямо перед порогом. – Какие люди! Какие люди… Я уж думал… Всё! Забыли!
– Дмитрий Васильевич… Вы уж извините за беспокойство! – пробормотала Светлана, раздеваясь. – Нужда заставила…
– Вот и хорошо! – произнёс он отеческим голосом, провожая её. – Давай, проходи на кухню! Сначала чаёк, а потом уж все дела…
Заглянув в комнату, негромко крикнул. – Маша! Ты погляди, кто к нам пришёл!
На его призыв откликнулась жена, вышедшая из соседней комнаты.
– А-а-а, Светочка! – улыбаясь Светлане, произнесла она. – Проходи на кухню, щаз чайком угощу!
Светлана неожиданно почувствовала себя так, как будто оказалась дома.
– Ну, давай, рассказывай! – Дмитрий Васильевич пошевелил свой серо-седой ёршик волос, показывая на табуретку у стола.
– Дима… – укоризненно посмотрела на мужа Марья Сергеевна. – Ну, дай ты Светочке сначала хоть чаю попить! А потом и расспрашивай!
И хозяин засуетился, выставляя на стол пряники, сушки, сухари и масло, о котором Светлана уже перестала мечтать. А он, улыбаясь, со словами: «Потом съешь мой гостинчик!» начал складывать в её карман сушки и пряники…
Незаметно в руках её оказался стакан с горячим чаем, и маленькая ложечка с сахаром. Марья Сергеевна, понимая, что при такой пустоте магазинов и безденежье, Светлана никогда не решится сама положить себе сахар, тут же положила его три ложки в её стакан.
Нарезав хлеба и намазав три куска маслом, хозяин уселся напротив Светланы и стал ждать, когда та закончит пить чай.
– Спасибо, Дмитрий Васильевич, Марья Сергеевна! – улыбаясь, Светлана встала, поклонилась им в пояс и произнесла своё фирменное изречение. – Не дали помереть бедной крестьянке!
Марья Сергеевна встала из-за стола, показывая им, что теперь могут вести свои деловые разговоры, и начала убирать со стола.
– Ну, давай, рассказывай, что у тебя стряслось… – как это было обычно при ежедневных разборах происшествий, произнёс он, как бы открывая ей возможность рассказать всё. – Итак, вы поехали в Пады и нашли там человека на берегу реки Хопёр…
– В руке у него было медное зеркало, а под рукой – карта… – начала Светлана. – Пал Николаич с ней сейчас работает… Картина там была такая: некто Борис Сомов начал копать клад по вот такой карте…
И, порывшись в своей папке, она подала своему шефу карту копателя со спиралью Фибоначчи.
– Нападавший (по паспорту – американец, а по всем повадкам – кто-то из наших) по кличке «Кафель» напал на него, ударив по голове доской, когда тот в первой яме (на карте она обозначена цифрой «один») выкопал керамическую вазу да некоторое количество серебряных и золотых блюдцев… Сомову ничего не оставалось, как запустить в него керамической вазой… Из вазы посыпался пепел, вывалилось медное зеркало и карта, прямо в голову бандита.
Но бандит ударил его ножом, а Сомов, извернувшись, закрутил ему руку и ударил Кафеля его же ножом. Такую же карту он сделал в Санкт-Петербуге для дворца Нарышкиных. Он считает, что даже нашел одну из потайных комнат дворца…
Она вдохнула больше воздуха и продолжила.
– Вот эта карта… – Светлана подала своему шефу старую карту, которую тот сразу же начал рассматривать, хотя знаком показал продолжать свой рассказ. – Кафель после того, как упал на свой нож, умер, а Сомов начал вытаскивать его из дома на свежий воздух. Но тут ему самому стало плохо и он отключился. Когда же очухался, бандит лежал на берегу с зеркальцем и картой в руке. Нож нашли среди досок пола. А Сомов, очнувшись, взяв золотые и серебряные блюдца, их спрятал в то ли во втором углу той же комнаты, то ли в подвале другого дома, и говорил о кладе, пометив место захоронения на своей карте под номером «два». Сам же Сомов через несколько дней вызвал меня в райбольницу и всё рассказал. А также отдал эту карту, считая, что Суховей скоро до неё и клада доберётся…