Меч космонавта (tmp)
Шрифт:
То же, что и в стольном граде, только с меньшим размахом, деялось по иным городам, слободам, селам и весям. Лед, как правило, начинал разрастаться от приказной избы или воеводского дворца и первым делом захватывал лучшие улицы с богатыми изукрашенными хоромами и булыжными мостовыми. Но лед резвился и в полях, и в лесах, имея распространение от рек и озер. На смену растениям древесным и травяным, приходили побеги ледяные, высокие и раскидистые, со множеством корней уходящих в землю и большими белыми кронами. Ледяные деревья были еще переплетены вьющимися ледяными стеблями. Во сем присутствовала и стройность лепая, и дивная гармония; угадывались и арки высокие, и галереи полувоздушные, и своды легкие. Ито лес становился
Многие люди, зная о количестве накопленных ими грехов, а также неотвратимости ледяного возмездия не только для себя, но и для ближних своих, закручинились сердцем и ослабевшие души свои отдали во власть страха. И чем более предавались они страху, тем скорее наступал лед. И чем больше было льда, тем голубее и ярче он делался, все более напоминая по цвету небо, все больше источая сияние. Окромя того, от него на расстояние до одного-двух аршин исходил синеватый туман. А потом внимательные стали примечать, что лед как будто необычайный, составлен он не из смерзшихся кристалликов, но из тонких переплетенных нитей. И синеватый туман также из нитей, токмо расплетенных, похожих на волосы. А потом сии ледяные нити стали обнаруживаться и в незамороженных вещах, в съестных припасах, в бревнах, досках, глине, камнях, и даже в покойниках. Люди примечали и то, что не всякий лед является холодным, иногда он и теплый, ижна горячий обжигающий; блуждают на нем голубые огни, однако же не истаивает он. Иной раз лед словно бы дрожал, напоминая собой тварь живую. Обмолвлено было и то, что самый синий лед, нарастая и образовываясь, как будто оттягивает в себя тепло и жизнь у земли, деревьев, воздуха, разных бегающих и ползающих тварей.
Вместо них начали появляться твари ледяные дотоле неведомые. В лесу ужо встречались снежные василиски и драконы. Хладные хищники представлялись то неподвижными сугробами, в который однако не попади ногой, то кружили белыми хлопьями, догоняя наездника, то внезапно заваливали путника, бросившись с дерева, и даже гнались за ним снежной лавиной. А могли одним взглядом подвергнуть холодному умерщвлению. Снежные чудовища в виде синего тумана проникали сквозь любую крохотную щель, в любую горницу ино светелку, кою вмиг заваливали снегом и замораживали вместе с жильцами. Скоро от снежных извергов не стало никакого спаса. И только отряды черных стражей, вызывая слезы радости и умиления, именем веры и царя били особо крупных драконов из ледобойных пушек и заговоренных ружей.
И выступал верховный ревнитель веры со словами утешения, упирал на то, что кое-где наказание уже обратилось в великую милость. Великие числом ордынцы, что, решив попользоваться окончанием осенней распутицы, вторглись с разбоем в пределы Теменского царства, да заледенели прямо на скаку. И в самом деле многих замороженных нукеров вскоре выставили на площади перед Детинцем. Среди них были и заледеневшие панцирные сипахи, присланные султаном Туркии, вместе со своими ятаганами, и "воины веры" с зелеными повязками на головах, явившиеся с войной из Иранского имамата.
С севера на санях доставили небольшой корабль с шэньскими пиратами, целиком вмерзший в прозрачно-голубую глыбу льда. Было видно, что китаи оказались схвачены ледяными оковами в миг отчаянного борения за живучесть своего суденышка. Доставившие его черные стражи сказывали, что в Обском проливе стоит немалое число и более крупных кораблей-джонок. Да только все вмерзли в лед по самые мачты. Уже их ни выломать из морозных оков, ни привезти в столицу - никаких силушек не хватит.
Оттого, что чохом погублены были хищники-налетчики, пришла радость ко многим людям и почувствовали они еще большее расположение к царю-благодетелю. Ведь лед защищал Темению от свирепого ворога получше любого войска. Не сдобровать теперь никаким обидчикам, налетающим из степей, приплывающим из-за морей. А скоро лед-отмститель придет в их стойбища да логовища и напрочь выморозит!
Вот в чем милость-то заключается, смекнули люди теменские, - в немилости к лютым непримиримым врагам, приходящим извне и имеющимся внутри. Теперя уж неможно было с проповедями Многомола не согласиться. Вот и воры все вымерзли, и простолюдины делают себе справные дома изо льда и не стынут, и не один праведник не охладел до смерти. А задавлены ледяными глыбами и пробиты ледохерами в своих жилищах токмо нечестивцы и злодеи. И вчерашние гордые вельможи низвергнуты во прах, влача дни свои в конурах, сараях и прочих жалких юдолях. Уловив благостное настроение толпы, верховный ревнитель Многомол стал толковать, что через небесную Милость скоро грядет конечное очищение всего мира: из души каждого благоверного произрастет к Престолу Господнему Крестное Древо - только будет оно ледяным, а не зеленым.
Внезапно перед теменским людом появился великий царь с непокрытой головой. С соборного крыльца стал он говорить и негромкий голос его проникал в каждое ухо. И сказал государь, что час избавления близок и все непогибшие до сего дня обрящут ныне спасение. Назавтра души их раскроются, как семена по весне, и первые побеги крестных ледяных дерев устремятся к небу. И не окажется болье вовек ни болестей ни скорбей. Все души будут в Одном, и Один будет во Всех.
Однако же назавтра прямо на Дворцовой площади, взломав толстый лед, выросло дерево, никак не ледяное, а вполне зеленое. Простояло оно там всего с полчаса. Черные стражи изрубили его на куски и утащили в Детинец. Они внесли поленья и сучья в царские покои, с приличествующей аккуратностью уложили на ковер, но так и не узнали, что случилось потом.
Царь-государь подошел к поленьям и сучьям, и, склонившись, протянул к ним руку. В ответ деревяшки ощетинились длинными занозами. Молвил тогда венценосный:
– Вот ты и объявился снова, Фома, только вредителем стал. А я уж думал, что застыл где-то мой горемычный. Значит, не примерз ты задницей к горшку, а решил сделаться владыкой зелени и поспорить со мной своей властью.
Словно услышав сие одна из длинных заноз, вернее острая щепка, вонзилась в руку Его Величества, но тут же сгорела, не оставя и щепоти золы.
– Решил повоевать? Ну, добро, приступай.
И соперник царя-колдуна приступил. Там и сям взламывая лед, стала появляться зелень, как правило хладоустойчивых пород - хвойные ели, сосны, лиственницы, коим снизу еще подстилал мох. Осыпались ледяные изваяния, трескались статуи, падали башенки, рушились своды и галереи, рассыпались ажурные хоромы. Повсюду сквозь ледяной панцирь прорастало дерево. Бился и кололся лед повсеместно, и в селах, и в городищах, и в лесах, и в полях. А еще сквозь просветы в небесной дымке заглядывало в мир то одно, то другое солнце. Будто под его лучами снежные драконы и василиски превращались в тающие льдинки на иглах веселых елочек. Случайная или неслучайная толпа недоумевала при виде сего - то ли уж пришел час избавления, то ли кары покамест чередуют друг друга.
Замечено было, что неугомонная зеленая поросль не хуже льда уничтожает и жилье, и погреба со съестным, и хлевы, и овчарни. Поскольку лед был везде, и на жилищах, и на дорогах, то при борении зелени с хладными оковами погибало все полезное, созданное для жизни и пропитания человека.
Однако при виде сей непримиримой брани оживились, воспряли сердцем и противники царя, кои без устали считали его ответным за наведение льда и ужаса. Самые восторженные сторонники зелени полагали, что ради победы над ледяным царем ничего не жалко, ни построек, ни припасов. Они только и жаждали увидеть великого кудесника, Владыку Леса, насылающего зеленую волну, дабы под его водительством начать открытый бой с окаянным Дедом Морозом, сидящем во дворце. А пока что они принялись убивать из засад черных стражей.