Меч Рассвета
Шрифт:
– Фрегонн! Фрегонн с нами! – орут оннерцы, и последний страх умирает в их сердце, сменяясь безудержной отвагой. И как будто бы становятся они бессмертными, словно дикие призраки ночи несутся они вперед, без остановки круша врагов, и нет для них ни смерти, ни погибели.
И вот ронская армия зажата в кольцо, один за другим падают ее командиры и полководцы, стройные ряды смешиваются, у самых опытных бойцов опускаются руки. Продолжать сражаться еще можно… но зачем? Ни победы, ни доблестной смерти не отыскать больше в этом бою.
Но еще можно достойно сложить оружие.
Остатки
Линард считал убитых.
– Минимальные потери, – заметил кто-то из своих, проходя мимо него.
Линард вздрогнул. Остановился. Поднял взгляд.
– Не бывает минимальных потерь, – резко бросил он. – Бывают убитые враги и погибшие друзья.
Королева Шенген вошла в палатку Эруэлла. На руках она несла Шедда Тайронна.
– Вот, – хмуро буркнула она, осторожно укладывая свою ношу у ног Эруэлла. – Из петли вынула.
– Он жив? – нагибаясь к своему вассалу, быстро спросил Эруэлл. И тут же облегченно вздохнул: – Жив.
– Дышит, – сказала Шенген. – Пришлось его по голове огреть. А то я его только к жизни вернула, а он, как в себя пришел, тут же зарезаться попробовал. Нет, говорит, у него никаких прав жить дальше. Жаль его, сил нет, а что делать? Я вот думаю – может, зря я его вынула? Лишние муки ему – и только. Натворить такого… пусть и не своей волей. Тут и впрямь смерти запросишь. А еще… сволочь эта, которую я убила… он ведь ее до сих пор любит… забыть не может… Оказывается, он и раньше потому лишь жил, чтоб эту любовь в себе не убивать. Ну а теперь решился наконец убить в себе эту любовь – с самим собой, разумеется, себя-то ему давно не жалко.
Эруэлл вздохнул.
– Знаешь, – сказал он. – А давай отнесем его к Зикеру.
– Зачем? – удивилась Шенген. – Чтоб он его заколдовал, и Шедд ничего не помнил бы?
– Я уже просил его об этом, – сказал Эруэлл. – Зикер отказался. Сказал, что в таком случае, как этот, магия бессильна. Его ведь и убивать принуждали тою же самой магией. Такую память не стереть, и поверху наложить ничего не удастся. Весь этот ужас все равно всплывет.
– Но тогда чем Зикер сможет ему помочь? – спросила королева. – Разве что убить его быстро и без мучений. Почему ты хочешь отнести его именно к Зикеру?
– Потому что именно Зикер способен его понять, – ответил Эруэлл. – Не пожалеть, как все мы, не возненавидеть, как его жертвы, а понять. Понять… и, быть может, помочь. Если тут еще, конечно, возможна какая-то помощь…
– Помощь возможна, – сказал Зикер. – Наверное. Оставляйте. Смогу – помогу. Не смогу – так хоть будет чем позавтракать.
– Зачем я здесь? – простонал несчастный Шедд Тайронн, открывая глаза.
– Вероятно, ты хотел спросить, зачем ты все еще жив? – безжалостно поинтересовался Зикер. – Затем, что этого хочу я, великий черный маг Зикер Барла
– Я не хочу ненавидеть. Я хочу умереть, – прошептал Шедд Тайронн.
– Нет проблем. Ты умрешь, – посулил Зикер. – Можешь умирать хоть десять раз на дню, разрешаю.
– Я хочу умереть один раз. Насовсем, – прошептал бедняга.
– Так ты и будешь умирать насовсем, – с ухмылкой пояснил Зикер. – Разве я сказал, что ты будешь умирать частично? Это будет самая настоящая смерть, причем очень мучительная. Мы, черные мага, только такую смерть и приемлем. Очень мучительную. Очень.
– Но… я не хочу потом оживать. Я не имею права быть! – жарко прошептал Шедд Тайронн.
– Прав у тебя не осталось, – страшно ухмыльнулся Зикер. – Одни обязанности. И первая из них – беспрекословное послушание.
– Я так хотел умереть… – прошептал несчастный, и слезы градом покатились у него по щекам.
А Зикер захохотал. Он хохотал долго, громко, омерзительно. Хохотал, пока Шедд Тайронн не прекратил плакать и не попробовал вскочить.
– Лежи! – Тяжелая рука старого мага с размаху припечатала его к полу.
– Как ты смеешь?! – вскричал Шедд Тайронн, пытаясь вырваться.
– Боги, как мне тебя жалко! – с презрением выдохнул Зикер. – Ты так боишься правды о самом себе, так страшишься когда-нибудь посмотреть – действительно посмотреть! – на самого себя в зеркало, что готов спрятаться в любую дыру, трусливо сладить петельку и переложить все заботы на других. Он, видите ли, так виноват, что жить долее не может!
– Не могу… – все еще пытаясь вырваться, прохрипел Шедд Тайронн. – Не должен.
– Ну так и не живи, – внезапно отпустил его Зикер. – Вот только… кто тебе сказал, что ты должен умереть один раз? Ты что – всего одного человека убил?
– Нет… – Шедд Тайронн замер как громом пораженный. – Не одного.
– И ты решил, что удавившись, сможешь таким образом искупить всю вину? – насмешливо спросил Зикер.
– Ее невозможно искупить, – мрачно откликнулся Шедд Тайронн.
– Это кто так решил? – ехидно поинтересовался Зикер. – Ты, что ли? Ты у нас большой специалист в вопросах искупления, да?
– Но… а как же… – растерянно протянул Шедд Тайронн.
– За каждую чужую смерть – умрешь сам, – ответил Зикер. – За каждую мучительную – умрешь мучительно.
– Мучительно? – проговорил Шедд Тайронн так, будто впервые услышал это слово и теперь пробовал его на вкус, словно незнакомую еду.
– Мучительно, – кивнул Зикер.
– А… насколько… мучительно? – с трудом выговорил Шедд Тайронн.
– А вот насколько сам причинил, настолько и огребешь, – посулил Зикер.
– Думаешь… я всех вспомню? – запинаясь, промолвил Шедд Тайронн.
– У меня вспомнишь, – от ухмылки на лице Зикера мороз по коже драл. – У меня все вспоминают.
– Боже, Зикер… ты собираешься пытать этого несчастного?! – ошеломленно прошептала королева Шенген.