Меч с человеком. Дилогия
Шрифт:
Ксандин крепче сжал обгоревшую рукоять, кожи на которой больше не было, лишь металлическая основа. Взмах мечом отправил к праотцам гвардейца Шопала, а поднятый с пола щит принял на себя острый осколок льда, выпущенный Алькогеном.
Ксандин нырнул под галёрку, на ходу срезая второго гвардейца, который прикрылся щитом, но Арким не был бы Аркимом, окажись этот манёвр гвардейца хоть сколько-нибудь действенным. Пораженный гвардеец, чьего имени не знал ни Ксандин, ни Арким, пал замертво.
Несмотря на то, что пальцы практически одеревенели, Ксандин не
— Не заставляй меня спускаться к тебе, Ксандин, просто выйди и умри! — прокричал Алькоген, порядком испуганный.
— Ого! Бахни по вон тому ящику за троном! — прокричал Арким. Меч слегка потянуло к сундуку, сокрытому от посторонних спинкой трона. — Живее!
Ксандин и так не медлил, разрубив мечом замок и открыв сундук. Внутри было бесполезное сейчас золото, несколько непонятных артефактов, королевская корона, королевский же скипетр с красным драгоценным камнем в качестве навершия.
— Вот! Приложи камень к моему черепу! — потребовал Арким.
— Кто с тобой, Ксандин? — с неприкрытой паникой спросил Алькоген. — Не смейте трогать скипетр!
Последние слова словно послужили Ксандину руководством к действию. Навершие скипетра коснулось одного из черепов на гарде Аркима. Вспышка синего магического света, меч в руке Ксандина словно потяжелел до веса слона на короткое мгновение.
— ЗАЧЕМ?! — проревел слевитировавший вниз Алькоген. — Я УБЬЮ ТЕБЯ! ОЖИВЛЮ И ЗАСТАВЛЮ СОЖРАТЬ СОБСТВЕННОЕ СЕРДЦЕ!!!
„Без паники, он не умеет оживлять мертвецов!“ — „успокоил“ Ксандина Арким.
— Рискни здоровьем! — использовал фразочку своего меча Ксандин и бросился на тёмного мага, направив на него меч. Из меча ударил поток синего пламени.
Алькоген сформировал перед собой зеркальный щит, который отразил пламя обратно, из-за чего Ксандину пришлось уворачиваться. Кольчугу на левом плече спекло вместе с плотью. Ксандин прошипел что-то невнятно-матерное и рывком бросился на Алькогена. Щит был преодолён Аркимом шутя, так как металл, из которого был изготовлен меч, был создан древними кузнецами именно для борьбы против магов.
Меч вонзился в грудь ошеломлённого Алькогена, который приложил руки к зерцалу Ксандина и выпустил заряд молнии.
— Боги… — хлюпнул накопившейся в ротовой полости кровью Алькоген.
Руки Ксандина разжались и он упал бездыханным телом. Тёмный маг медленно развернулся и неверными ногами зашагал к балкону. Ведь балкон в башне мага — это не только балкон, но и портал. Меч, торчащий в груди, причинял Алькогену невыносимые страдания, так как уничтожал саму магию в теле, из-за чего организм мага просто не мог бороться с не таким уж смертельным, в обычных для него условиях, ранением.
— Ксандин! — с отчаяньем кричал Арким. — Ксандин!!!
— Т-т-ты… — прохрипел Алькоген, ухватившись за перила балкона. — Ох… Ок… Окан… Оканс!
Ничего не произошло. Алькоген с горечью осознал, что разрыв магической сферы на
Сил стоять больше не было, ноги подкосились и уже мертвый тёмный маг свалился в пропасть. А башня начала медленно разрушаться, чтобы в скорости последовать за собственным хозяином…
//Во пропасти//
Арким покрывался оксидной плёнкой, сжигал её, снова покрывался, снова сжигал и опять. И опять. И снова. И так сотни раз. Время для него ничего не значило. Он ждал и больше. И снова подождёт. Но почему так горит душа? Почему так больно? А есть ли она у меча? Ксандин — друг. Лучший друг.
Он не первый носитель меча, не первый погибший геройски. Сколько тысячелетий Арким только и делает, что сражается во имя правого дела? Ксандин даже не тысячный достойный Чемпион Меча. Но почему так больно на его стальной душе? Почему до сих пор сложно принять мысль о том, что придётся отказаться от Ксандина, ведь на смену ему придёт новый носитель. Следующий или следующая.
„Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?“ — процитировал Арким цитату из узнанной очень и очень давно книги, которую он никогда не читал.
Чистая душа, парень, сохранивший детскую стеснительность в зрелом возрасте и веру в людей, несмотря на всё, что ему пришлось пережить. А пережил он много, и до Аркима, и вместе с ним. Он бился за справедливость, за честь, за чужих ему людей, даже за врагов, с которыми поступали бесчестно. Его предавали, близкие, друзья, вероломно обрекали на смерть, но Арким был верен. И будет.
Глава 0001. Из ущелья с любовью
— Вот здесь мы тебя и оставим, сынок. — со слезами на глазах произнес статный мужчина в крестьянской рубахе и портах. Но состояние одежды было таково, что это больше напоминало рубище отшельника. — Нечем тебя кормить, пойми!
Нептаин понимал. Крестьянское житие тяжкое, по хозяйству от него толку немного, так как он слишком хилый. А хил он из-за того, что в требухе у него паразиты, которые едят заместо него. Нептаин тощ, болезен, а оттого и нет сил на работу. Даже за ягодами далеко в лес ходить не хватает силёнок, про сдирание съедобной коры и говорить нечего. Знахарка Ироса пыталась его пользовать припарками, но без толку — паразиты не собирались никуда уходить.
— Жаль, что так получилось, но такова судьба. — сказал сельский жрец Иламах, костлявый и длинноволосый седой мужчина в серой робе. — Добробог не сможет помочь нам, если мы не принесём жертву.
— Судьба… — дрогнувшим голосом проговорил отец Нептаина, Офох.
— Нептаин, не возвращайся. — попросил Евдоан, староста села Шепота, высокий, черноволосый широкоплечий мужчина крепкого телосложения. Холодные серые глаза бывшего наёмника не просили. Это был приказ — староста Евдоан не умел просить.