Меч Шаннары
Шрифт:
Он вновь принялся за свой кусок мяса, задумчиво двигая челюстями и глядя на тускнеющие уголья костра, шевеля их носком кожаного ботинка, отчего к небу взлетали маленькие фонтаны искр, падающих в золу. Шеа молча занялся своей едой, обдумывая, как можно попробовать вернуть себе Эльфийские камни, недоумевая, где сейчас находятся его товарищи. Через пару минут с мясом было покончено, и вор в алой одежде резко встал, быстрым взмахом ботинка разбросав уголья костра. Массивный скальный тролль медленно поднялся вслед за ним и молча встал, ожидая следующих действий своего друга; его громадная фигура нависала над Шеа как скала. Наконец встал и юноша, глядя, как Панамон Крил подбирает мелкие безделушки и оружие, складывает их в мешок и протягивает его Кельцету. Затем он повернулся к Шеа и коротко кивнул.
— Интересно было с тобой познакомиться, Шеа, желаю тебе удачи. Глядя на маленькие камешки в этом мешочке, я буду вспоминать тебя. Жаль, что так вышло, что тебе пришлось с ними расстаться, но по крайней мере ты спас свою жизнь — вернее, я ее спас. Смотри на это как на плату за мои услуги. Так тебе легче будет смириться с потерей. Но тебе стоит отправляться в путь, если ты намерен в ближайшие дни добраться до земель Юга. К юго-западу отсюда лежит город Варфлит, там ты найдешь помощь. Только держись на открытой местности.
Он повернулся, махнул рукой Кельцету и сделал несколько размашистых шагов, а затем взглянул назад. Юноша не двинулся с места, словно окаменев, и не сводил взгляда с удаляющихся путников. Панамон Крил недовольно покачал головой и прошел еще несколько шагов, затем раздраженно остановился и обернулся. Он обнаружил, что Шеа все еще неподвижно стоит на прежнем месте.
— Что с тобой такое? — сердито осведомился он. — Только не надо глупых мыслей следить за нами и пытаться похитить камни! Этот поступок решительно испортит наши добрые отношения, потому что тогда я буду вынужден отрезать тебе уши — или поступить еще суровее! А теперь иди, убирайся отсюда!
— Ты не понимаешь, что значат эти камни! — в отчаянии воскликнул Шеа.
— Нет, понимаю, — быстро ответил тот. — Они значат, что мы с Кельцетом на некоторое время сможем забыть о нищете и голоде. Они значат, что нам несколько недель не придется красть или попрошайничать. Они значат деньги, Шеа.
Шеа в отчаянии бросился вслед за грабителями, не в силах думать ни о чем, кроме утраты бесценных Эльфийских камней. Панамон Крил изумленно наблюдал за его приближением, подозревая, что юноша от ярости потерял голову и решил вернуть себе синие камешки силой. Ни разу за всю свою жизнь не встречал он подобного упорства. Он спас парню жизнь и милостиво отпустил на свободу, но того это, казалось, не устраивало. Шеа, задыхаясь, остановился в нескольких ярдах от двух высоких фигур, и в его голове вспыхнула мысль, что ему пришел конец. Их терпение истощилось, и теперь они без промедления расправятся с ним.
— Я не сказал тебе правду, — наконец выдавил он. — Я не мог‡ Я сам не все знаю. Но камни очень важны — не только для меня, для всех Четырех земель. Даже для тебя, Панамон.
Грабитель в алом костюме посмотрел на него со смешанным удивлением и недоверием; его улыбка исчезла, но в темных глазах так и не вспыхнул гнев. Он промолчал и стал ждать, когда задыхающийся юноша объяснит свои непонятные слова.
— Ты должен мне поверить! — горячо воскликнул Шеа. — Эти камни значат больше, чем ты думаешь.
— Да, ты и в самом деле убежден в этом, — ровным голосом признал тот. Он взглянул на громадного Кельцета, стоящего рядом, и пожал плечами, выражая свое недоумение в отношении странной речи Шеа. Скальный тролль быстро шагнул в сторону юноши, и тот в ужасе попятился, но Панамон Крил взмахом руки остановил своего могучего спутника.
— Слушай, окажи мне всего одну услугу, — в отчаянии проговорил Шеа, любыми способами пытаясь выиграть себе время для размышления. — Проводи меня на север, к Паранору.
— Да ты, должно быть, безумец! — вскричал вор, ужаснувшись такому предложению. — Что за причина может побудить тебя отправиться в эту черную крепость? Это крайне недружественные человеку земли! Ты не проживешь там и пяти минут! Возвращайся домой, парень. Возвращайся домой, на юг, и оставь меня в покое.
— Я должен попасть в Паранор, — продолжал настаивать юноша. — Я направлялся именно туда, когда меня поймали карлики. Меня ждут там друзья — они меня ищут. Я должен прийти к ним, в Паранор.
— Паранор — это твердыня зла, где обитают такие порождения Севера, с какими даже я не хотел бы встречаться, — горячо сказал Панамон. — Кроме того, если у тебя там есть друзья, то ты наверняка собираешься заманить нас с Кельцетом в ловушку, чтобы отнять у нас камни. Вот и весь твой план, верно? А теперь забудь о нем. Вспомни мой совет и поверни на юг, пока еще можешь!
— Ты же боишься, верно? — яростно фыркнул Шеа. — Ты боишься Паранора, боишься моих друзей. У тебя не хватает смелости‡ Он резко оборвал свои обвинения, когда в глазах вора мгновенно вспыхнул яростный огонь гнева, и его широкое лицо покраснело. Секунду Панамон Крил стоял неподвижно и дрожал от злости, глядя на юношу. Шеа не отводил взгляда, решив поставить на свою последнюю карту все.
— Если ты откажешься взять меня с собой в Паранор, то я пойду один, и будь что будет, — пообещал он. Проследив за их реакцией, он продолжил:
— Я прошу тебя об одном — мне нужно попасть хотя бы к границе Паранора. Я не прошу тебя идти дальше; я не поведу тебя в ловушку.
Панамон Крил снова удивленно закачал головой, гнев исчез из его глаз, а на поджатых губах заиграла слабая усмешка; он отвернулся от юноши и взглянул на громадного скального тролля. Он коротко пожал плечами и кивнул.
— Зачем нам беспокоиться? — саркастически проговорил он. — Ты ведь своей шеей рискуешь, Шеа.
Глава 19
Все утро трое странных спутников шагали по изрезанной холмистой местности на север, а в полдень остановились, чтобы перекусить и отдохнуть несколько минут. За все время их пути рельеф окружающих земель ничуть не изменился, а преодолевать беспрерывные крутые подъемы и спуски было исключительно тяжело. Даже могучий Кельцет был вынужден ползти и карабкаться вместе с людьми, не в силах найти опору для ног, чтобы шагать прямо. Непроходимая холмистая местность выглядела мрачной и пустынной. На пригорках зеленела трава и росли отдельные кусты и деревья, но все же в этих ландшафтах ощущалась одинокая и дикая пустота, и путников в этой земле охватывала печаль и тревога. Стебли травы здесь походили на упругие хлысты, и когда хлестали людей по ногам, те морщились от боли. Смятые тяжелыми сапогами, через несколько секунд они вновь распрямлялись. Оглядываясь назад, Шеа не видел ни малейших следов, которые могли оставить за собой трое путников. Редкие деревья здесь были искривленными и согнутыми к земле, с крошечными листочками, они производили впечатление пасынков природы, забытых ей сразу после рождения и брошенных доживать свой век в этих пустынных землях. Здесь не жили ни звери, ни птицы, и с самого рассвета путники еще ни разу не слышали жужжания насекомых.