Меч Заратустры
Шрифт:
Мечислав не один на свете и он – вовсе не главное осложнение.
Поэтому Торквемада просто повернулся и вышел.
– Эй! – окликнул его в самой гуще народа женский голос. – А я тебя знаю.
– Меня никто не знает, – хмуро откликнулся Торквемада, даже не поглядев на женщину.
– Разве не ты был палачом на фазенде Балуева?
– Если ты до сих пор жива, значит, наверное, не я, – сказал Торквемада, но меч был уже в его руке.
Девушка укрылась за широкой спиной дружинника, и тот тоже схватился за меч, но это не спасло бы его.
Но
А потом не выдержали нервы у мефодьевцев, и перед княжеским теремом началась драка.
Девушка, которая узнала палача, в эту минуту просто кипела от желания сказать кому-нибудь, кого она встретила только что.
Но потом ее любимый мужчина получил кастетом по голове, и это несчастье затмило все мысли в ее голове.
А когда он умер, в ее голове вообще не осталось мыслей.
61
– У нас есть только один шанс, – констатировал полковник Дашкевич. – Если нам удастся выпихнуть из города этих чертовых крестоносцев, тогда мы сумеем взять под контроль пустую Москву.
Это было уже отчаяние. И все это прекрасно понимали. Просто полковник первым решился озвучить общие мысли.
Они не могли вывозить из города грузы, которые Гарин требовал в обмен на нефтепродукты.
Летучие отряды разведчиков-малолеток засекали любую попытку, и террористы мгновенно кидались на перехват. И снова гибли люди и машины, а на обратном пути гибла драгоценная нефть. От этого страдали и Гарин и Аквариум, но Гарин страдал меньше.
Он еще в прежние времена перевез в Табор целый парк машин, запчастей к ним и механизмов. Одни использовались в повседневной жизни Табора, другие стояли на консервации под надежной охраной, и теперь Гарин без проблем перевез их в Новгород. И это уже была та печка, от которой можно плясать.
А еще у Гарина были кузнецы и мастера на все руки, способные сделать любой механизм буквально из ничего. Было бы только железо.
А оно было. Новгород стоял на удалении от нефтяных месторождений, но зато прямо на железной руде.
Идеальное место для возрождения цивилизации.
Вот только кто-то поджег еще один нефтяной колодец. На этот раз с усиленной охраной, и что самое интересное – все стражи в это время бодрствовали.
Они клялись, что всю ночь не смыкали глаз и утверждали, что в колодец ударила молния. Одна беда – в ту ночь не было грозы.
Мистика.
А в Кремле уже просто стонали, кричали криком и обращали взоры к небесам.
Ну когда же начнется этот чертов крестовый поход?!
Может хоть тогда у таинственных лучников на берегах Москвы-реки появится другая забота, кроме как расстреливать огненными стрелами проходящие лодки и плоты с нефтепродуктами.
И в отчаянии Аквариум решился на глобальную провокацию. Был риск надорваться – но отступать уже некуда.
И пронесся среди белых воинов Армагеддона подобный молнии слух – еретики на Истре побили императорских послов.
А кто-то добавлял, что на черном озере в Перуновом бору уже короновали Антихриста и если промедлить с выступлением, то завтра может быть уже поздно.
В тот же час взвились фанатики, не привыкшие советоваться с вышестоящими инстанциями, и забурлило крестоносное войско, потерявшее голову – не только в переносном смысле, но и в прямом.
Торквемада давно оттеснил императора Льва с позиции верховного военачальника крестоносцев. Великого инквизитора хотя бы боялись.
А Льва не боялись никогда. У него было другое оружие – дар убеждения.
Но его харизма потускнела.
И вот Торквемада отправился послом к Истринскому князю Мечиславу. И там пропал.
А без него император Лев оказался как без рук.
О том, что крестовый поход все-таки начался, он узнал последним.
И ему ничего не оставалось, кроме как сесть на коня и отправиться следом за фанатиками и примкнувшими к ним простыми убийцами.
В Кремле не скрывали удовлетворения. Спецназовцы, разбавленные черт знает кем, рвались с цепи, одержимые мечтой все-таки взять под контроль пустую Москву.
И самый настоящий шок овладел ими, когда оказалось, что она вовсе даже не пуста.
62
Королеве Жанне пора было уже привыкнуть, что свадьбы в зачарованной земле ничем хорошим не заканчиваются. Как ни ждешь первой брачной ночи, а все равно получается Варфоломеевская.
Но три влюбленных пары из свиты Орлеанской королевы презрели эту опасность, ради экономии и большей пышности одновременно назначив свадьбу на один день.
Доблестный рыцарь Конрад фон Висбаден женился на внучке бабы Яги. Ему, наконец, удалось уладить вопрос с волхвами, которые не хотели выдавать язычницу замуж за католика. В конце концов все решил авторитет самой бабы Яги, которая сказала:
– Как ей лучше, так пускай и будет.
В тот же день и в том же месте сочетались браком исполняющий обязанности сына Люцифера на земле Константин и прославленная валькирия Елена Прекрасная, графиня де Ловеланд.
И наконец совершенно неожиданно для окружающих решили закрепить свои отношения биолог Александр Тиходремов по прозвищу Шурик и его любимая наяда по имени Майя.
И что характерно, все шестеро обратились непосредственно к королеве с просьбой обвенчать их по альбигойскому обряду. Больше было просто некому, потому что католик женился на язычнице, сатанист на валькирии, а атеист на нечистой силе, и такие мезальянсы не согласился бы утвердить ни один священник. А органы ЗАГС давно перестали функционировать даже в Москве.
Так что кроме королевы заниматься этим было некому.
Однако Жанна с самого начала объявила, что добром это не кончится. Не потому, что она была против мезальянсов, а потому, что была против скоропалительных браков.