Меч
Шрифт:
Я постепенно отстранилась ещё сильнее, пока он работал, но всё равно легонько контролируя его свет. При этом я ощутила от него шепоток облегчения, а также проблеск мягкого веселья.
— Что смешного? — спросила я через передатчик.
Он покачал головой, не ответив.
Мгновение спустя исходившая от него вспышка света погасла. Я услышала звучный сигнал и подпрыгнула. Когда за ним раздалась серия тихих щелчков, я осознала, что все эти звуки были физическими.
— Все хорошо? — спросила я.
— Лучше некуда, — субвокально ответил Врег. —
Я ощутила лёгкий прилив гордости. А может, это было облегчение и холодный пот.
Механический звук привлёк моё внимание, когда дверь начала открываться.
Я подняла взгляд, наблюдая, как быстро увеличивающийся полумесяц света льётся на место, где стояли мы с Врегом. Только тогда я осознала, что одна из рук Врега в перчатках стискивает ступеньку лестницы, встроенной в стену. Рядом с ним на стене находилась тёмная панель со сканером отпечатков пальца, и она ритмично замигала, когда дверь закончила открываться.
Врег взглянул на меня, и его чёрные глаза вновь сделались различимыми в ярком свете. Он широко улыбнулся, затем начал подниматься по лестнице, переставляя ладонь за ладонью, используя руки и ноги, чтобы быстро подняться.
Только тогда я осознала, что мои руки трясутся.
Я быстренько сосредоточилась, пока они не перестали дрожать.
Затем я тоже схватилась за ступеньку на уровне глаз и начала подниматься за ним.
Глава 35
Корректировка курса
Добравшись до верхушки лестницы, я оказалась наедине с Врегом в комнате, наполненной таким большим количеством органического материала, что стены были насыщенного зелёного цвета, как лес.
Ощутив движение, пока выбиралась из дыры в полу, я подняла взгляд на ещё более плотный участок стены над одной из четырёх дверей, которые выходили из комнаты.
Кое-что привлекло моё внимание — и удержало его.
Я продолжала смотреть туда, выпрямившись и уже обеими ногами стоя на полу комнаты.
Поначалу я не могла сказать, что именно я почувствовала.
Поверхность высоко над головой жидко мерцала на моих глазах, перекатываясь рябью, как кожа под ладонью или как неровность плотных мышц. Я зачарованно уставилась, как кожа вновь перекатилась рябью в направлении другого угла комнаты. Движение было змеиным, пугающе чувственным. Гладкое единообразие этого движения напугало меня, когда оно вернулось туда, откуда вышло.
Я поймала себя на том, что всё сильнее и сильнее убеждаюсь в том, что это единое сознание.
Я отошла от лестницы, но моё внимание оставалось прикованным к этому участку стены. Врег был слишком занят подъёмом остальных членов команды, чтобы заметить.
Мой свет нашёл границы сознания, которое я ощутила.
Это определённо какая-то машина — но в то же время она живая. Я не совсем могла различить машинную часть, но я ощущала её как набор запрограммированных приказов, словно это существо лишили свободы воли, а его разум ограничили несколькими узкими линиями поведения.
И всё же это не ощущалось как нормальная органика.
Чтение этой штуки светом напоминало чтение животного с высоким интеллектом.
Я проследила за присутствием машины, когда оно перестроилось вокруг места, где стояли мы. Я смотрела, как оно вновь рябью прокатывается по краю комнаты, в этот раз уже быстрее — и осознала, что их там двое.
Отдельный, но родственный организм образовывал кайму на стене вдоль высокого потолка.
Зачарованная, но также немного встревоженная, я отошла немного подальше от люка в полу, мельком взглянув на оборудование в комнате, которое, видимо, размещалось вокруг какого-то генератора. Чем бы ни являлись эти штуки, они куда больше походили на обычные «мёртвые» машины. Генератор занимал большую часть пространства с высоким потолком и стенами, покрытыми панелями с показателями. Даже явно органические части этих панелей, пульсировавшие тихим гудением, не интересовали мой свет так, как верхняя часть стен.
Я смотрела, как стена опять прокатывается рябью, и ощутила, что проблеск того присутствия усиливается. Её партнёр на потолке последовал навстречу, когда рябь вернулась, и они вновь слились в единый организм, собравшийся как жидкость прямо над тем местом, где мы стояли.
Что-то в этом присутствии причудливо напоминало мне бойфренда Касс, Багуэна.
Что-то в том, как двигался их свет aleimi, почти так, словно…
Мой разум застыл.
Нас сканировали.
Долю секунды я лишь изучала щупальца, которые машина нацелила на нас. Эта штука углубила своё сканирование, сосредоточилась на мне, но осторожно, почти так, словно она смотрела на меня глазами, пытаясь определить, друг я или враг.
Моё сердце подскочило к горлу, когда кусочки головоломки сложились в единую картину.
Эта чёртова штука не просто живая — она разумная.
Дыхание замерло в моих лёгких, сердце ухнуло куда-то вниз. У меня не было времени обдумать последствия её разумности, но мой разум включился в работу, брутально заставляя меня посмотреть в лицо суровым фактам.
Мой щит не сработает против этой штуки. Не тогда, когда мы так близко. Эта штука живая — скорее сторожевой пёс, нежели машина. Она могла действительно видеть нас.
Как только она сообразит, что нас здесь быть не должно, она нас убьёт.
Запаниковав, я вскинула стену образов, чтобы скрыть наше точное физическое местоположение.
Как зеркало, я отразила комнату обратно в живую стену. Осознав, что стена может видеть и физические данные, и Барьерные отпечатки, а значит, может заметить пустое пространство в Барьере — где слишком мало всего, или слишком много — я наполнила образы разбросанными следами отпечатков aleimi от оборудования и органических полов.