Меч
Шрифт:
Шок выходил из их коллективного света завитками и облаками, окутывая меня.
Балидор открыто уставился на меня, разинув рот. Его лицо выражало совершенное изумление.
— Элли, — сказал он, резко захлопнув рот. Он как будто лишился дара речи. Его ладонь сжала мою руку. — Элисон. Ты что творишь?
Я удивлённо посмотрела на него.
— Что я творю? Разве не этого все от меня хотели? Чтобы я открестилась от опасного психопата, за которым я замужем?
— Да, Элисон, но… боги, — Балидор сглотнул, поглаживая меня по руке. —
Я уставилась на него.
Затем его слова отложились в сознании. Я ощутила, как что-то в моей груди рухнуло.
— Где он? — выдавила я. — Вэш? Где он, 'Дори?
Глава 9
День Рождения
Я сидела на металлической лавочке, которая тянулась вдоль стен широкого грузового отсека в самолёте, летевшем в 36 000 футах над уровнем моря. Я замёрзла, дрожала от порывов холодного ветра, проносившихся по широкому отделению. Я не вставала, чтобы поискать пальто.
Боль уже усилилась.
Я не припоминала, чтобы когда-нибудь становилось настолько плохо. Даже когда Териан месяцами держал его в той клетке в горах.
Я едва могла думать сквозь неё. Я едва могла думать о чём-то другом.
Я вынуждена была предположить, что это вызвано усилением боли с его стороны. Ещё мне приходило в голову, что он мог воспользоваться моим предложением и найти кого-нибудь, кто согреет его постель. Или даже нескольких «кого-нибудь», и я это тоже чувствовала.
Однако я не могла углубляться в эти мысли.
Я не могла отшутиться. Я даже не могла притвориться, что мне все равно.
Я уставилась в пол багажного отделения, пытаясь опустошить свой разум.
Никто не заставлял меня лететь здесь, но я видела, что Балидор испытал облегчение, когда я добровольно вызвалась провести весь полет в этой части самолёта без окон.
Я понятия не имела, куда мы направляемся. Я знала лишь то, что учитывая случившееся в Дели и количество Повстанцев на континенте, Вэш считал, что в Азии мне небезопасно. После долгого шумного обсуждения между Балидором и Семёркой был принято решение спрятать меня в другом месте, по крайней мере, пока им не представится возможность оценить реакцию Ревика на мои слова в гараже.
Я знала, что они наверняка несколько раз меняли направление, а также послали обманки.
Они, конечно, ничего не могли мне сказать вопреки конструкции на самолёте. Мы с Ревиком всё ещё связаны. Никто, включая меня саму, не считал, что конструкция сумеет его удержать, если он захочет проникнуть.
Что бы они ни делали, чтобы скрыть меня, это не одурачит Ревика надолго.
И всё же это может сбить его с толку, чтобы мы успели перегруппироваться и придумать новую стратегию. Я знала, что пока что цель — выиграть время, отчасти чтобы Вэш и Тарси попытались нас разделить.
Конечно, с моей стороны это во многом лишь догадки.
Я не знала настоящего плана по тем же причинам, по которым мне неизвестно, куда они меня везли. Меня отрезали от конструкции — во всяком случае, от её военной части — скорее всего, бессрочно.
Я обхватила руками верхнюю часть туловища, дрожа от холодного воздуха. Моё дыхание срывалось с губ клубами пара. На мне было надето термобелье, толстовка, джинсы, армейские ботинки. Мне всё равно нужно было пальто, но я не вставала на его поиски.
Вместо этого я сидела там, обхватывая свой торс, словно пыталась не дать своим внутренностям вывалиться на металлический пол. Не думаю, что я осознавала, что плачу, пока звук шагов на винтовой лестнице с пассажирской кабины не вывел меня из ступора.
Я подняла взгляд, и перед глазами всё размылось.
Глядя, как он подходит, я стиснула свои ребра так крепко, что они заболели. Я неконтролируемо дрожала, но как будто не могла издать ни звука. Я не могла произнести ничего отчётливого в своей голове, ничего связного. Я не знала, хотела ли я его присутствия здесь.
Когда Балидор сел рядом со мной, я лишь посмотрела на него.
Он тоже ничего не сказал.
Обхватив меня руками, он прижал меня к своей груди, наполовину затащив к себе на колени. Он поправил своё тяжёлое пальто так, чтобы оно укрывало меня, затем обнял ещё крепче, уютно прижимая к себе.
Я невольно заметила, что его руки мощнее, чем у Ревика, но не такие длинные. Его грудь широкая, но не такая широкая, как у Ревика, когда он стал Сайримном. У него больше волос на руках и груди.
Он дышал медленно, спокойно, источал тепло.
Когда мы просидели так ещё несколько минут, он открыл свой свет.
Казалось, мы просто очень долго сидели там, не говоря ни слова.
В какой-то момент я перестала дрожать, но он всё равно меня не отпустил.
***
Я случайно прикусила язык, прыгая на заднем сиденье чего-то вроде грузовика или какого-то фургона.
Я пискнула, ощутив вкус крови, но ничего не сказала.
Мою голову накрывал чёрный капюшон.
Я также надела ошейник.
Я поймала себя на том, что машинально трогаю его даже под капюшоном, морщась от холодного ощущения в позвоночнике и ненавидя само плоское ощущение вокруг меня. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать во мне страх, подстегнуть мою паранойю. Я знала, что отчасти это вызвано слепотой и пониманием, что если что-то случится, я не сумею себя защитить.
Но я знала, что дело не только в этом.
Я чувствовала, что даже сейчас ищу его.
Когда они впервые надели на меня ошейник, я искала его так интенсивно, что ошейник раз за разом шарахал меня током. Балидору пришлось изменить настройки, чтобы я не навредила сама себе. В одну из ночей в ошейнике я тоже проснулась от того, что ошейник сработал, потому что мне снился он…