Меченая. Крест
Шрифт:
Я осмелилась взглянуть ему в лицо. И вот он снова это со мной делает, никто не мог, а он делает. Он заставляет меня это чувствовать — жжение в глазах.
— Что? — Чейз издал полу-смешок. — Жуткая сцена?
Я сглотнула. Горечь в горле становилась невыносимой.
Его рана на шее сильно кровоточила, и это не считая ран на его ноге. Он может умереть от потери крови ещё до того, как станет одним из них.
Одним резким движением я оторвала полосу ткани от низа своей кофты и приблизилась к Чейзу.
На его лице появилась слабая улыбка, глаза не были злыми, или раздражёнными, они
— Теперь ты перевязываешь мне раны? — ухмыльнулся он.
— Помолчи, — прошептала я. Или я разревусь прямо у тебя на глазах, как сопливая школьница.
Я перевязала ему шею и уселась рядом, пристально глядя в глаза.
Так мы и смотрели друг на друга целую вечность, пока новый приступ кашля не сотряс лёгкие Чейза.
— Скажи мне, что твоё ДНК тоже было испорчено, — прошептала я. — Скажи мне это. Скажи, что твоя кровь так же, как и моя переработает вирус и выплюнет этот мусор
из организма.
Чейз заставил себя измученно улыбнуться.
— Ты ведь знаешь, что в этом гребанём мире такого не бывает, — еле слышно произнёс он. — Я бы конечно был не против, но ты только представь, разве могут два единственных человека на всей планете, с невосприимчивостью к вирусу, встретиться в каком-то маленьком городке, о котором даже Бог не в курсе. — Чейз глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Я не знаю, меня раньше не кусали, но и ты и я знаем, что это невозможно: моя кровь не может быть такой же, как у тебя. Такое только в сказках бывает… Джей. Только в сказках. Даже если ты не одна такая, то судьба слишком большая дрянь: она не могла свести вместе два таких человека.
Я отстранилась и прильнула спиной к стене, почувствовав в ней отголоски боли — сейчас, это то, что надо, или я просто сойду с ума. А с другой стороны, каждый день твари кого-то кусают. Каждый день, кто-то становится тварью. Чейз всего лишь один из тех, кому не повезло. И раньше меня это вообще не заботило. Одним человеком меньше, одним больше, суть одна — мы все когда-нибудь умрём.
Тогда почему я не могу и сейчас принять это?!
— Семьдесят девятый, — вдруг произнёс Чейз, глядя в потолок.
Я повернула к нему голову, сперва решив, что он бредит, но тут до меня дошло, о чём он. Сколько раз я принимала ставки на этот номер? Сотни?..
— Это мой номер, — продолжал Чейз. — Скверна клеймила своих бойцов, за ухом, цифра 79. Блейк требовал, чтобы мне его выжгли. Тогда Дакир разбил ему нос. И только потому, что я сам собирался это сделать. И только потому, что у Дакира из-за этого было бы меньше проблем. Блейк бы меня выставил из Креста за такое, я итак постоянно играл у него нервах, с самого своего появления в Кресте. Но я не могу позволить, чтобы Ронни остался один. Тогда мне пришлось заткнуться. И очень надолго. — Чейз выждал паузу, ему было сложно говорить. — Я должен был подохнуть тогда, в яме, вместе с Пандой. Я сотни раз об этом думал. Но судьба решила продолжить издеваться надо мной дальше.
Вихрь, неведомой силы, закрутился в моём животе и поднимался всё выше, заставляя каждую клеточку тела вопить. Чейз умирает, он действительно умирает, потому что та тварь, в которую он превратиться, больше не будет Чейзом. Может хотя бы сейчас он имеет права обо всём узнать?.. Что
— Это я открыла клетки. — Мне показалось, что я даже рта не раскрыла, словно эти слова сказал за меня кто-то другой, но тут больше никого не было…
Я взглянула на Чейза, пряча боль, скрывая эмоции. Он слабо улыбался на одну сторону рта. И даже в таком потрёпанном виде он умудрялся выглядеть, как произведение искусства. Кровавое произведение искусства.
Его рот приоткрылся и он хрипло, с усмешкой, произнёс:
— Привет, девочка-букмекер.
Что такое судьба? Кто она такая, что решает за человека кем ему быть, и кем стать. Она заставляет страдать, строит козни и смеётся за твоей спиной. Она сводит тех, кто никогда не уживётся вместе, и разводит по разным дорогам тех, чьи сердца когда-то бились в унисон. Моя судьба давно всё решила за меня и не в мою пользу. Сейчас она хохочет, схватившись за живот, потому что оказывается, всё это время я была слепа.
— Ты… знал? — Два слова на одном выдохе.
— Знал. — Одно слова почти мёртвого человека.
Человека, который знал.
— Когда? — Джей, дыши…
— Когда впервые тебя увидел. Когда снял шлем и посмотрел тебе в лицо. Ты, та девчонка, что сидела рядом с толстым Лари и принимала ставки. Лица менялись от боя к бою, но твоё лицо, как и рожи головорезов Скверны, всегда было там, ты всегда сидела на одном и том же месте. — Чейз сильно закашлялся и глубоко вздохнув, продолжил говорить, обволакивая меня потускневшим взглядом. — Тот бой, когда тебя ударили ножом, это был мой бой?
Я, помедлив, кивнула.
— И на тебе не было кучи побрякушек?
Я отвела взгляд.
— Нет.
— И тебя не приводил никто из Скверны, потому что ты работала я ямах?
Я резко подняла на него глаза, наверное, они уже покраснели, потому что в них постоянно жгло.
— Если ты знал, с самого начала, зачем выпытывал про работу в баре? Про мой шрам? Про то, как я оказалась на бою?
— Потому что не было похоже, что ты врала про бар, — прохрипел Чейз. Ему становилось всё хуже. — Мне было интересно, как ты там оказалась после работы в ямах. Это казалось полным бредом. Скверна не позволяет своим женщинам чего-то подобного. День, когда ставится метка — последний день их свободы. А ты… ты работала! Просто работала! Работала в баре, на ямах, вместо…
Чейз замолчал.
— Борделя? — помогла я.
Чейз кивнул, глядя мне в глаза.
— Я знаю, как у них всё устроено. Меченые не работают в ямах и барах.
Это потому что я дочь того, кто превратил тебя раба, только вот язык не поворачивается сказать об этом.
Я должна сказать об этом!
— Так это меня ты искала в Кресте? — усмехнулся Чейз, глядя в стену, и я замолчала на полуслове. — Зачем?.. — Он повернулся ко мне. — Зачем ты меня искала?
Он и вправду не понимает. На его месте, я бы тоже сочла всё это идиотской затеей. А саму себя идиоткой.