Меченая
Шрифт:
Ну вот. Значит, они все-таки не провалились!
Я похлопала Отиса Мыбу по животу и процедила:
— Вот отстой, а?
Потом расправила плечи, откашлялась и шагнула навстречу врагу.
ГЛАВА 3
На первый взгляд мой злотчим Джон Хеффер самый обычный, даже нормальный дядька. (Ага, это его настоящая фамилия. Самое ужасное, что маме пришлось разделить с ним эту ношу. Она теперь миссис Хеффер, [2] представляете?) Когда они только начали встречаться, я краем уха слышала, как мамины подруги называли его «красивым» и даже
2
Heffer (англ., слэнг) — корова, очень толстая женщина.
Я никогда его не любила. Честное слово. Поверьте, я говорю это вовсе не потому, что сейчас терпеть его не могу. С самого первого дня нашего знакомства я видела в нем только одно — фальшь. Он просто очень хорошо притворялся славным малым. Притворялся прекрасным мужем. Он даже хорошим отцом притворялся!
С виду злотчим совершенно обычный папик. Темноволосый, с тощими цыплячьими ножками и наметившимся брюшком. Только глаза у него такие же, как и душа — тускло-карие блеклые и холодные.
Когда я вошла в гостиную, он стоял возле дивана, а мама съежилась в углу, вцепившись в его руку. Глаза у нее были мокрые и красные. Ну да, все понятно. Сейчас она разыграет перед нами несчастную мамочку на грани Нервного Срыва. Эта роль ей особенно хорошо удается.
Джон хотел просверлить меня взглядом, но ему помешала моя Метка. Он даже передернулся от отвращения, когда ее заметил.
— Изыди, сатана, — вскричал он таким голосом, каким, наверное, читал проповеди в своей общине.
Я вздохнула.
— Это не сатана. Это просто я.
— Ты выбрала неподходящее время для сарказма, Зои, — подала голос мама.
— Я все улажу, милая, — бросил скотчим и бесстрастно потрепал ее по плечу, прежде чем снова повернуться ко мне. — Зои, я не раз предупреждал тебя, что неподобающее поведение и недостойный круг общения сослужат тебе дурную службу. И ничуть не удивлен, что расплата не заставила себя долго ждать.
Я устало покачала головой. Так я и думала! Самое смешное, что я ждала этого, но в первый момент все равно растерялась. Всему миру известно, что Превращение абсолютно не зависит от человека. В наши дни никто уже не верит в сказочки типа «если тебя укусит вампир, то ты умрешь и после смерти превратишься в вурдалака».
Вот уже много лет ученые пытаются определить совокупность физических факторов, приводящих к вампиризму, в надежде на то, что, установив причину, они смогут излечивать превращенных или, по крайней мере, изобрести противовампирскую вакцину. Насколько мне известно, до сих пор эти поиски ничем не увенчались.
Но мой злотчим Джон Хеффер только что сделал великое научное открытие. Оказывается, не что иное, как неподобающее поведение — в частности, мое, заключавшееся по большей части во лжи, скрытности, раздражительности, несдержанных комментариях в адрес родителей, а также в не вполне невинной страсти к Эштону Катчеру [3] (какая жалость, что он предпочитает пожилых женщин!) — вызвало физические изменения в моем теле. Круто, да? Нет, кто бы мог подумать!
3
Эштон
— Я не имею к этому никакого отношения, — заявила я, придя в себя. — Это сделала не я. Это просто случилось со мной. Любой ученый это подтвердит.
— Ученые знают далеко не все. Они не божьи люди.
Я молча уставилась на злотчима. Джон был старейшиной общины «Люди Веры», чем без памяти гордился. Кстати, именно за это моя мама его и полюбила, и если рассуждать чисто логически, я могу ее понять.
Положение старейшины означало, что он человек успешный. У него крутая работа. Красивый дом. Образцовая семья. Он всегда поступает правильно, и вера у него тоже самая правильная. Короче, с формальной стороны Джон был идеальным кандидатом на роль нового мужа и отца. К сожалению, формальной стороной все не исчерпывалось. И вот теперь, как я и ожидала, он решил размазать меня по стенке от имени бога. Клянусь своими крутыми новыми балетками от Стива Маддена, бога его высокомерие бесит ничуть не меньше, чем меня саму!
И все же я предприняла еще одну попытку.
— Мы проходили это на углубленном курсе биологии. Превращение — это физиологическая реакция, которая происходит в организме некоторых подростков в период повышенной гормональной активности. — Я замолчала и сосредоточилась. Меня реально распирало от гордости — оказывается, я еще не забыла программу прошлого семестра! — У некоторых людей гормоны активируют ту или иную… — я напрягла память, — …избыточную нить ДНК, которая и запускает процесс Превращения. — И я улыбнулась, но вовсе не Джону, а просто от радости, что смогла вспомнить материал, который мы прошли несколько месяцев тому назад. Но тут Джон заиграл желваками, и я поняла, что эта улыбка была ошибкой.
— Божественное познание превосходит жалкие границы науки, и ты возводишь хулу на бога, отрицая это!
— Да разве я говорю, что ученые умнее бога? — Я протестующе вскинула руки и подавила очередной приступ кашля. — Я просто попыталась объяснить, почему это происходит.
— Я не нуждаюсь в советах и пояснениях шестнадцатилетних девиц!
Ага, как же! Видели бы вы его жуткие брюки и кошмарную рубашку! На самом деле он давно и настоятельно нуждался в добром совете тинейджера, но я решила, что сейчас не время указывать Джону на его полную несостоятельность в вопросах моды.
— Джон, милый, но что же нам теперь делать? Что скажут соседи? — Лицо мамы еще сильнее побелело, и она сдавленно всхлипнула. — Что все скажут на воскресном собрании?
Я уже открыла рот, чтобы ответить, но Джон угрожающе прищурил глаза и заговорил сам:
— Мы поступим так, как подобает всякой добропорядочной семье. Положимся на волю божью.
Они что, решили отдать меня в монастырь? Тут, как назло, на меня снова напал кашель, и я не смогла помешать Джону продолжить свое выступление.
— Кроме того, мы немедленно позвоним доктору Эшеру. Он знает, что делать в таких случаях.
Обалдеть! Просто провалиться мне на этом месте! Джон собирался пригласить нашего семейного психоаналитика, Человека с Фантастически Бесстрастным Лицом. Умнее он, конечно, ничего не мог придумать!
— Линда, набери экстренный номер доктора Эшера. Кроме того, я полагаю, мы должны активизировать телефонное древо общины. Позаботься о том, чтобы все ее члены узнали о случившемся в нашем доме.