Меченые
Шрифт:
Хаслумский постоял еще минуту, тревожно прислушиваясь к ночным шорохам, но ничего подозрительного так и не обнаружил. Бент вдохнул полной грудью морозный воздух и скользнул в узкую щель между домами, словно прыгнул в воду с высокого обрыва.
Восковые свечи слабо освещали лица присутствующих. Хаслумский с усмешкой подумал, что полумрак на этот раз вполне уместен: орден опять, неожиданно для себя, оказался в подполье. Но враг у него сегодня был куда серьезнее крикливых нордлэндских владетелей. И не было могущественного покровителя, готового в любую минуту прийти на помощь, —
Труффинн Унглинский кивком головы приветствовал старого друга и сподвижника. Слева от генерала пристроился похудевший и облинявший за последние месяцы Рекин Лаудсвильский. Лицо владетеля, и без того не блиставшего красотой, вытянулось еще больше. Мрачный Бьерн Брандомский, чудом уцелевший во время резни, устроенной Чубом в Приграничье, поднял на Бента красные от бессонницы глаза и криво усмехнулся. Вот в чьей шкуре владетель Хаслумский не пожелал бы оказаться ни за какие деньги. Чуб поклялся уничтожить Бьерна, а капитан меченых слов на ветер не бросает.
— Тор Нидрасский захватил Ожский замок. — Хаслумский с удивлением узнал в говорившем ярла Грольфа Агмундского. — Но дело не столько в замке, сколько в захваченном оружии чужаков: пятнадцать огненных арбалетов и припасы к ним — сила немалая.
Благородный Бент слабо охнул — это была замечательная новость. Теперь понятно, почему разъяренный Чуб бросил Нидрасского в подземелье.
— Люди Тора сидят в замке крепко, — продолжал ярл, — выбить их оттуда будет непросто даже меченым.
— Густав — человек надежный, — подтвердил Бьерн, — и воин опытный.
Опальный владетель приободрился от хороших новостей и даже придвинулся поближе к свету.
— Думаю, это известие обрадует наших союзников, — веско подытожил Труффинн.
Хаслумский насторожился — какие еще союзники? Но Труффинн не стал развивать мысль дальше. Вера Бента в генерала была в значительной мере подорвана последними событиями. Неосведомленность ордена в делах Приграничья оказалась вопиющей: достаточно сказать, что, когда меченые стучались в ворота Бурга, орден обсуждал размеры помощи приграничным владетелям в борьбе со взбунтовавшимся Чубом. Как вам это понравится? Не исключено, что разговоры о союзниках не более чем блеф спятившего старика.
— Семь огненных арбалетов Тор привез с собой в Бург, но никто не знает, где он их спрятал. Нужно во что бы то ни стало добраться до владетеля Нидрасского.
— Легко сказать, — криво усмехнулся Хаслумский. — Чуб даже меченым не доверил их охрану — у входа стоят суранцы.
— Среди тюремщиков замка у тебя наверняка есть свои люди, Бент, — вмешался в разговор до сих пор молчавший Лаудсвильский.
— Почему бы благородному Рекину самому не договориться с ними?
Генерал Труффинн нахмурился:
— Мы не так много просим, благородный Бент, и в случае успеха нашего дела не забудем услуг, равно как и предательства.
В том, что Труффинн не забудет, Хаслумский не сомневался, вот только руки генерала ныне коротковаты, и отрастут они, похоже, не скоро, если вообще отрастут. А благородному Бенту в случае провала придется отвечать головой, ибо у молчунов и Чуба с руками как раз все в порядке.
— Ты не помнишь Хоя, благородный Бент, — ярл Грольф повернулся к Хаслумскому, — он служил когда-то у тебя?
Бент с трудом, но припомнил невзрачного чужака, привезенного дружинниками с далекого севера вместе с медведем. Медведь был хорош — проклятый меченый, испортил такое замечательное представление!
— Почему бы этому Хою не поступить на службу в королевский замок?
Хаслумский призадумался: конечно, затея небезопасная, но намек Труффинна произвел на Бента известное впечатление.
— Хорошо, я попытаюсь помочь.
Грольф Агмундский вздохнул с видимым облегчением.
— Все это прекрасно, — в голосе Хаслумского прозвучало раздражение, хотя он и пытался его скрыть, — но неужели вы всерьез рассчитываете противостоять меченым, даже имея на руках эти огненные арбалеты? Или поражение вас так ничему и не научило? Чуб только рад будет новому открытому выступлению, чтобы раздавить нас уже окончательно.
— Нас не так уж мало, — возразил Брандомский. — Владетели Нордлэнда скапливают силы близ восточной границы, Остлэнд и Вестлэнд нас поддержат, да и приграничные владетели не такие уж надежные союзники меченых.
— Нордлэндские владетели будут копить силы еще лет десять, — насмешливо сказал Бент, — и, в конце концов, так и не решатся выступить. Остлэнд и Вестлэнд рады будут договориться с Чубом на мало-мальски приемлемых условиях. О владетелях Приграничья и говорить нечего — пока меченые в силе, они будут служить им верой и правдой. Урок, который преподал им Чуб, не прошел даром.
Хаслумский недружелюбно покосился на своих оппонентов. Конечно, Брандомскому и Агмундскому терять практически нечего, они готовы на любую авантюру, но нордлэндцам не худо бы подумать, следует ли так бездумно лить свою и чужую кровь — не век же меченые будут торчать в Бурге. Кое-какие предварительные переговоры Хаслумский уже провел с молчуном Драбантом. Позиция одного из самых влиятельных главарей Башни была вполне разумной и взвешенной. Сам Бент был склонен к компромиссу, потому и пошел служить меченым, раз уж не удалось одолеть их в открытой драке. Конечно, высказывать подобные мысли вслух в кругу ограниченных и озлобленных людей было бы большой глупостью, поэтому он отделался ничего не значащей фразой:
— Сила нужна, быть может, третья сила.
— Какая еще третья сила? — удивился ярл Грольф. — Где ты ее найдешь, благородный Бент?
— Чуб же нашел, — протянул загадочно Лаудсвильский.
Хаслумский встревожился: теперь уже и этот выскочка намекает на неких союзников. Мало этим дуракам суранцев Чирса. Меченые, какими бы подонками они ни были, все-таки свои, но пускать чужаков на свою землю просто глупо. Придут с медом на устах, а потом не будешь знать, как от них избавиться.
— У нас есть кое-какие связи по ту сторону границы, — осторожно заметил Труффинн, — и нам готовы помочь.