Меченые
Шрифт:
— Что за люди?
— Дружинники ярла Мьесенского. Уверяют, что отошли на отдых.
— Не рано ли?
— Клещ тоже так считает, поэтому он против вывода пискунов из Башни. И Хор тоже против — вдруг стая прорвется, что тогда?
— Если стая прорвется, мы всегда успеем увести пискунов, а сейчас нужно успокоить дружинников. Ты сказал Хору, что это приказ?
— Вывел я пискунов. Теперь их ор у Змеиного горла будет слышен. Хор и молчуны тоже с ними вышли.
— А вот это зря, — поморщился Жох.
— Должен же кто-то присматривать за пискунами, Клещ не выделил ни одного меченого, ругался так, что стены
— Разболтались совсем, — вздохнул Жох. — Не Башня, а кабак.
— Стая. — Один из крикунов указал на быстро приближающуюся точку.
— Черт! — выругался Жох. — Ничего не вижу.
— Это мелкие осколки, — успокоил крикунов Дрозд. — Затем вы здесь и стоите, чтобы их подчищать.
Осколок был не слишком велик. Около сотни псов во главе с единственным вожаком ринулись в ров, словно и не видели препятствия. Ров, однако, был слишком глубок, выскочить наверх удалось только вожаку. Дрозд без труда раскроил ему череп мечом, псов добили, подоспевшие крикуны.
— Неплохо для начала, — одобрил их действия лейтенант.
— Второй круг подожгли, — сказал вдруг Дрозд потухшим голосом.
— Не может быть! — не поверил ему Жох, но, взглянув на багровеющее небо, только рукой махнул.
— Держитесь теперь. — сказал Дрозд крикунам.
— Скачи к своим, — приказал лейтенант, — да за владетелями присматривай.
Дрозд свистнул так, что шарахнулись в стороны кони ближайших крикунов, и поскакал, поднимая за собой клубы серой, как пепел, пыли. Напряжение между тем нарастало. То один, то другой осколок стаи вылетал из дыма, черневшего на горизонте, и, стремительно увеличиваясь в размерах, мчался к последнему рубежу. Особой опасности они пока не представляли — крикуны расправлялись с ними без особого труда. Жоха беспокоило другое: прискакавший от Комара гонец сообщил, что дружинники Гоонского покинули позиции и отошли в глубь ближайшего леса. Следом отошли еще несколько дружин. Комар вынужден был страховать их позиции, растягивая своих людей редкой цепочкой. Осколки стаи Комар еще мог удержать, но в случае измены владетелей потерявшие строй крикуны не смогут им противостоять.
Жох отыскал Комара на самом краю рубежа, который удерживали теперь только его люди. Рядом располагалась чья-то дружина и, судя по всему, уходить не собиралась. Жох вздохнул с некоторым облегчением. Комар, стоя у края рва, смотрел почему-то не вперед, где, впрочем, все пока было чисто, а назад, не редкий лесок метрах в ста, где скапливались какие-то люди.
— Думаешь, готовят что-то? — Лейтенант подслеповато прищурился, пытаясь определить численность дружинников.
— Что тут думать, и так все ясно, — зло плюнул Комар. — Я надеялся, что ты помощь приведешь.
— Где я тебе меченых возьму, рожу, что ли?
— Тогда скачи за холм, забирай пискунов и отводи их к Башне, а я попытаюсь сдержать людей ярла.
— А стая?
— Черт с ней, со стаей, пусть теперь владетели расхлебывают.
— Не верю я, что вассалы изменили, — стоял на своем Жох. — Да еще в такой момент. Это же безумие. К тому же ярл Гоонский — человек чести, мы не раз с ним плечом к плечу дрались и против кочевников, и против нордлэндцев. Это все ваши с Тузом штучки, недаром меня капитан предупреждал.
Комар хотел выругаться, но все-таки взял себя в руки и только крякнул от досады.
— Ладно. — Жох тоже начал успокаиваться. — Едем к Гоонскому, на месте разберемся.
Дружинники увидели меченых издалека и, судя по всему, приготовились к встрече. У доброй половины мечи были обнажены, а на лицах явственно читалось недружелюбие. Ярла среди них не было.
— Кто старший? — строго прикрикнул на них Жох.
Вперед вышел среднего роста широкоплечий воин, со спокойным, даже немного сонным лицом.
— Ну я, — негромко отозвался он, глядя на меченых рыбьими глазами.
— Почему твои люди оставили позиции? — Лейтенант с трудом сдержался, чтобы не огреть дружинника плетью.
— Приказ ярла Гоонского, — равнодушно отозвался рыбоглазый.
Он достал из-за широкого кожаного пояса свернутый лист бумаги и протянул его лейтенанту. Жох наклонился вперед, рыбоглазый сделал шаг ему навстречу и всадил длинный кинжал в правый бок лейтенанта, прямо между защитными пластинами. В ту же секунду выпущенная из-за деревьев стрела пробила Жоху горло, лейтенант закачался в седле и рухнул под ноги своего коня. Комар взвыл от бешенства и, обнажив мечи, ринулся на окружающих его дружинников, рубя направо и налево. Дружинники, не помышляя о сопротивлении, бросились врассыпную. Из-за деревьев на Комара обрушился град стрел: конь его взвился на дыбы и тут же грохнулся наземь, придавив ногу сержанту Целая свора дружинников кинулась на беспамятного Комара, отчаянно вопя и размахивая мечами.
— Довольно, — крикнул ярл Гоонский, выезжая из-за деревьев на поляну. С минуту он смотрел в спокойное лицо лейтенанта, потом перевел взгляд на то, что осталось от Комара, и брезгливо поморщился.
Глава 7
ИЗМЕНА
Дрозд скучал на своем левом фланге, стая его почти не беспокоила. Вошедшие в раж крикуны били псов еще на подходе ко рву, соревнуясь в меткости стрельбы.
— Ладные ребята, — похвалил их подъехавший Ульф.
— Как там у тебя? — без особого, впрочем, интереса спросил Дрозд.
— У нас порядок, а соседи сплоховали — отошли.
— Вот черт! — ругнулся встревоженный сержант. — Чего они испугались?
— Ты пошли туда своих крикунов, пусть прикроют дыру, а я попробую вернуть ушедших.
Дрозд нахмурился, что-то неладное почудилось ему в словах улыбающегося Ульфа.
— Вроде скачет кто-то? — Сержант привстал на стременах.
Ульф подался назад, круто развернул коня и, огрев его плетью, стремительно помчался прочь.
— Измена, сержант! — Меченый с залитым кровью лицом едва держался в седле. — Лейтенант убит, Комар тоже.
Дрозд отшатнулся: подозревали, но не верили, до самого конца не верили, что такое возможно. Вот и дождались катастрофы, подобной которой в долгой истории Башни не было.
— Скачи к Змеиному горлу, — приказал сержант гонцу. — Пусть капитан бросает все и ведет сотни к Башне.
Меченый послал коня через ров и быстро исчез в клубах пыли и дыма. Дрозд, словно замороженный, тупо глядел ему вслед. Наконец он опомнился, обнажил меч и высоко поднял его над головой. Задремавший было трубач очнулся и сыграл сигнал сбора. Крикуны, недоуменно переговариваясь, нехотя оставляли ров, и Дрозду руганью пришлось к поторопить. Встревоженные меченые его десятки окружили сержанта.