Мечник
Шрифт:
Ладно, есть отставники, это пара десятков крепких и не успевших заплыть жирком бойцов, которых можно к нам подтянуть. Но нужно гораздо больше. Может, использовать приём Кары и выкупить бывших бойцов из рабства? Вариант неплохой, но это люди со стороны, и если таких к себе принимать, то надо быть осторожным и серьёзных дел им не поручать, а если так, то зачем они мне нужны, только если на подхвате использовать. Ничего, времени ещё немного есть, успею обдумать этот вопрос.
Теперь Кара – тоже проблема не из простых. В любом случае перейти на Украину наёмник согласится сразу, всё же его отряд наполовину состоит из славян, и деньги ему будут предложены
Со второго этажа спустилась Мара, зашла со спины, хоть и не люблю этого, но ей позволял, обняла меня за шею, поцеловала в щёку и спросила:
– Ильинична говорит, что к тебе приходил какой-то страшный офицер из госбезопасности.
– Это Ерёменко, – усмехнулся я, – и странно, что она его не узнала, ведь он по весне был у нас в гостях.
– Одно дело – человек в гражданской одежде, а совсем другое – при чёрных погонах. Что ни говори, а репутация у его конторы зловещая. О чём разговаривали?
– Новое законодательство обсуждали. Кстати, – я решил немного поддеть Мару, – и о том, что будет узаконено многожёнство.
– Давно пора. – Её тон нисколько не изменился, хотя чего я ожидал, ведь в её семье это норма. – Людей не хватает, и на одного нормального мужика – три женщины, а тут такой пустяк, какой-то замшелый закон канувшей в небытие страны. Из-за этого, между прочим, многие люди из одного района Конфедерации в другой переселяются.
– Не знал об этом.
– Тебе ведь всё некогда, а я дом Ерёменко частенько навещала, пока тебя не было. Сам полковник весь в делах, тебя дома тоже нет, и остаётся нам, бедным женщинам и верным супругам, коротать время вместе и сплетни обсуждать.
– Значит, с Ириной, женой моего бывшего комбата, ты сдружилась?
– Да, – она присела рядом, – хорошая девушка, и командира твоего искренне любит, вот только он холоден. И на стороне не гуляет, и с женой редко бывает. Странный человек, всё время о чём-то думает и размышляет, а жизнь мимо проходит. Ира детей хочет, а он в стороне. Как думаешь, это болезнь?
От такого вопроса я поперхнулся, сбил кашель чаем и ответил:
– Нет, это не болезнь, а чрезмерная увлеченность делом. Думаю, что вскоре всё наладится.
– Хорошо бы, а то за подругу переживаю. Между прочим, раз уж многожёнство будет разрешено, может, и тебе повторно жениться?
– Что-то ты сегодня в ударе, жена! Что не вопрос, так по живому. Сама говоришь, что дома редко бываю, а тут ещё и вторая женщина появится. К чему такой вопрос?
– Если у тебя две жены будет, то, глядишь, осядешь на одном месте и с нами времени проводить больше станешь.
– Отца своего вспомни, он ведь дома не сидит.
– И то верно.
– Между прочим, пиши своим близким ответные письма. Вскоре я с ними увижусь и смогу лично пообщаться.
– Ой! – вскрикнула она и всплеснула руками. – Что ваши «чёрные погоны»
– Успокойся, всё гораздо проще. Его отряд хотят нанять для выполнения важной задачи на Украине, и я буду в этом деле посредником. Всё должно пройти мирно и хорошо, так что можешь что-то передать матери и сёстрам.
Жена быстро поцеловала меня в губы и умчалась наверх.
Да, какие бы умные мысли моя вторая половина порой ни двигала, а всё же она совсем ещё девчонка, и даже рождение сына изменило её не сильно, такая же порывистая в движениях и чувствах. Наверное, именно поэтому и хочу, чтобы она была рядом, поскольку её естественность и прямолинейность для меня бесценны. Э-хе-хе! Я встал и направился в кабинет. День только начинается, а забот уже выше крыши, и пора разгребать всё, что накопилось за время моего отсутствия.
Глава 12
Трапезундский вилайет. Келер.
18.08.2062
Прыжок! И я ныряю за дубовую стойку бара. Падаю удачно, на полусогнутую руку, и автоматная очередь ударяет мне вслед. Однако поздно, я оказался быстрей стрелка и, перекатом уйдя с линии огня, залёг за надёжным, как я думаю, укрытием. Рядом со мной с развороченным животом падает один из телохранителей Бурова, невысокий русскоговорящий китаец по имени Сун. Я подполз к нему ближе и вытащил из его холодеющих рук АКС. При мне, конечно, мой верный ТТ, но против десяти М-16 пистолет далеко не самое лучшее оружие.
«Гадство! – подумал я. – А ведь так всё хорошо начиналось!»
Утром морской буксир из Новороссийска, на котором я прибыл в Трабзон, причалил к пирсу. Здесь меня встретили знакомые по прежним денькам молчаливые наёмники Бурова, и на потрёпанном джипе мы сразу же отправились в Хайрат, где в местном баре была назначена встреча с Карой.
Доехали быстро. Вошли в безлюдное заведение, очень хорошее и просторное помещение, почти как из старых времён: паркет, зеркала, барные стойки, эстрада, танцпол и большой выбор напитков. Я заказал себе местного холодного пивка и креветок, и появился Кара. Мой тесть, ёлки-моталки! Давненько мы с ним не виделись, а он всё такой же – сухощавый и подтянутый брюнет с резкими чертами лица лет около пятидесяти. И только пробивающаяся седина в густых чёрных волосах говорит о том, что никто из нас не молодеет, и наёмник в том числе.
Буров протянул мне руку и спросил:
– Между нами мир, Мечник?
Чуть помедлив, руку я пожал и ответил:
– Мир, Кара.
Вот чего не ожидал, так это что он меня крепко обнимет.
– А я по тебе скучал, парень. Ты ведь мне как родной стал за то время, что рядом со мной был.
– Стареешь, Кара, – усмехнулся я и разжал кольцо его рук. – На сентиментальность пробило?
– Наверное, – ответил он и спросил: – Как жена, как мой внук?
– Хорошо, приветы от них привёз, как письменные, так и видео, на моём ноутбуке.
Мы присели за столик, старый наёмник сделал заказ.
– Давай сначала встречу нашу отметим, за жизнь поговорим, а потом уже о делах. Ведь ты не просто так приехал?
Только он это произнёс, как из внутренних помещений в бар ворвалось около десятка смуглолицых парней в белых балахонах для пустыни. Они были вооружены потёртыми автоматическими винтовками М-16 и без всякого разбора приступили к уничтожению буровских охранников, которые ответили им из своих «калашей». Поливая огнём всё вокруг, в несколько секунд бойцы превратили шикарное заведение для отдыха в поле кошмарного боя.