Мечта тигра
Шрифт:
Анамика встала и протянула руку. Я обвил ее теплую ладонь и заметил невольно нежность ее кожи и аромат лотоса и жасмина от ее волос. Она улыбнулась, уловив направление моих мыслей, но я быстро прогнал мысли о ее ногах и запах волос и показал недавнее происшествие с Келси.
Она редко открывала мне разум, и я закрывал свой в ответ, хотя мы могли знать полностью то, что каждый из нас ощущал и испытывал. Можно было и ограничивать, что показывать, как я сделал теперь. Я показал ей все, что случилось после признания Пхета.
Анамика
— Ты увидела достаточно, — резко заявил я.
Она смотрела на меня ясными зелеными глазами, полными сочувствия. Взяв меня за руки, чтобы согреть нашей связью, она сказала:
— Прошу, не злись. Прости за вмешательство. Я не хотела увидеть больше, чем ты собирался показать.
— Но увидела.
Анамика кивнула.
— Я увидела твои намерения. Это опасно.
— Для кого?
— Для всех нас. Наставник, — она сделала паузу, — Кадам сказал, что видеть наших прошлых я опасно.
Я упрямо стиснул зубы и ответил:
— Я просто хочу увидеть, счастлива ли она.
— А если нет?
— Тогда и придумаю.
Сцепив руки за спиной, она прошла по саду к широкой каменной арке решительным шагом. Я плелся за ней.
— Куда ты? — спросил я.
— За своим оружием.
— Оно тебе не потребуется там, куда я собираюсь отправиться.
Она застыла и уперла руки в бока, что подчеркнуло ее узкую талию и задрало ее любимое зеленое охотничье платье до середины бедра.
Я потер ладонью челюсть.
— Но тебе нужна новая одежда.
Она возмущенно залепетала, я схватил ее за руку и пошел к замку, нервы и волнение ускоряли мои шаги.
Вскоре я был в темном деловом костюме и галстуке, решив играть роль аудитора. Шарфом я нарядил Анамику как свою помощницу.
— Почему не пойти сразу к Келси и Дирену? — спросила Анамика.
— Я не хочу мешать, если в этом нет необходимости.
— И ты найдешь нужную информацию в своей… компении?
— В компании. Да, я смогу узнать больше с доступом к компьютеру.
— Не понимаю этого.
— Знаю. Слушай, ты будешь просто помогать мне.
— Помощники должны носить эту неудобную одежду?
Она раздраженно дернула серый пиджак, возмутилась из-за цвета ее розовой шелковой блузки. Проведя руками по узкой юбке и отбив стул мягкими туфлями, она потребовала:
— Хоть сапоги оставь.
— Тебе повезло, — я криво улыбнулся. — Если бы Шарф мог делать каблуки, ты была бы в таких.
Она перебросила длинные волосы за плечо и пошла к зеркалу, бормоча под нос про каблуки и компании.
Я скрестил руки на груди и улыбнулся. Даже в современной одежде
— Нужно что-то сделать с твоими волосами.
Она повернулась и возмущенно посмотрела на меня.
— Что с ними не так в этот раз?
— Их нужно… уложить. Может, в пучок у шеи?
— Мои волосы не уложить. Многие пробовали, но не получалось.
— Ясно.
Потирая большим пальцем челюсть, я разглядывал ее длинные пряди.
— Сядь, — приказал я.
Она отпрянула на шаг с тревогой в глазах.
— Что ты будешь делать? — с опаской спросила она.
— Исправлю твои волосы.
Она вскинула голову и ответила:
— Нет.
— Это нужно сделать, Ана.
Она покачала головой и попятилась еще сильнее.
Что-то во мне изменилось, ощущения обострились. Я ощутил желание охотиться. Рычание загудело в груди, я подбирался ближе. Ее спина врезалась в стену, я прищурился, глядя на ее тонкую шею, сделал еще шаг, очарованный бешеным биением пульса.
Я протянул руку к ее волосам и спросил:
— Ты меня боишься, Ана?
Она сглотнула и подняла глаза. Там был не страх, а нечто другое, нечто… уязвимое. Я узнал это, она моргнула, и зеленые глаза засияли с возмущением.
— Я не боюсь тебя, черный тигр.
Я усмехнулся:
— Нет. Ты просто боишься, что тебе расчешут волосы.
С шипением она оттолкнула меня и села.
— Я ничего не боюсь, — сказала она и вручила мне гребень.
Убрав ее волосы за плечо, я прижался губами к ее уху и сказал:
— Простите, но я не верю, богиня.
Анамика взмахнула рукой, как королева, прогоняющая слугу, и я рассмеялся. Она сидела напряженно, пока я водил гребнем по длинным темным волосам. Это успокаивало и напоминало о матери.
Мне нравилось в детстве расчесывать волосы мамы. Это был наш небольшой секрет. После начала тренировок с Кадамом я спрятал гребень мамы. Через пару дней она послала за мной и спросила, я ли ее взял. Хмурясь, как умеет только восьмилетний мальчик, я сказал ей, что сильный воин, каким я стану, потеряет уважение и испортит репутацию, если раскроется, что он любит расчесывать женщинам волосы.
Мама спросила, может ли женщина расчесать волосы мужчине.
— Конечно! — ответил я. Она склонилась ко мне, почти коснулась носом моего носа и сказала:
— Тогда я причешу тебя.
Она взяла гребень, и я опустил голову на ее колени, она водила им по моим волосам, мы обсуждали мои детские взгляды. Годы прошли, я привык опускать голову на колени маме. Я делился тревогами, слушал ее мудрые советы.
Когда я впервые увидел Джесубай, я заметил ее длинные волосы. Я решил, пока сближался с ней, что муж точно может расчесывать жене волосы в их комнатах. Я хотел подарить ей красивые гребни на свадьбу. А потом она умерла, а я был проклят жить тигром.