Мечта тигра
Шрифт:
— Я не боюсь тебя, Кишан.
— Тогда что тебя пугает? — спросил я.
Ее лицо смягчилось на миг, казалось, она признается в том, что ее тревожит, но ее спина напряглась, и она закрыла эмоциональную связь между нами.
— Мое прошлое — мое дело, черный тигр. Я не буду этим делиться.
Я отошел, посмотрел на нее и кивнул. В ней было в тот миг что-то уязвимое, и я хотел успокоить ее, но богиня Дурга этого не хотела. Ей не нравилось показывать слабости. Это я уже знал.
Я собирался уйти и протянул ей руку, она взяла ее через миг колебаний. Она прижала другую ладонь к моему предплечью,
Мы вернулись в каменный дворец в горе, и она спросила:
— Почему ты решил перенестись в парк и маскироваться, если мы могли просто появиться в твоей комнате из стекла?
Потирая шею, я пожал плечами:
— Они могли отдать мой кабинет кому-то.
Я видел, как она пытается понять смысл слова «кабинет», и как его можно отдать.
— Спасибо, что взял меня туда, — сказала она. — Мне понравилось идти по…
— Парку? — подсказал я.
— Да. Парк. Мне понравились цветы и фонтаны.
— Я рад, — часть меня на самом деле хотела гулять по парку с богиней под руку. Мне нравилась идея бродить с ней по эре Келси, где нас не знали. Никто не требовал внимания, не выстраивался в очередь с дарами для богини. Мы могли быть собой. Ходить неспешно вдвоем. Я почти был счастлив там. Пока не узнал о грядущей свадьбе Келси.
Я сменил Шарфом деловой костюм на обычную черную одежду и мое лицо вместо азиатского аудитора. Анамика хмуро посмотрела на меня.
— Не понимаю, зачем нужна была информация из ящика с картинками на столе. Ты не мог узнать новости о Келси, спросив у кого-то или подслушав самих Келси и Рена?
— Я… — почему я не хотел двигаться к источнику? Видимо, часть меня, о которой я не хотел думать, была не рада увидеть их вместе. Я не был готов рисковать тем, что Келси все это время хотела Рена, потому что, если это так, то все мое будущее, жизнь, которую я начал планировать, когда узнал, что Кадам — Пхет, когда я держал юную Келси на руках, будет тут же уничтожено.
Нет. Мне не хватит сил видеть сейчас счастливую Келси. Мне нужно было убедиться, что она была счастлива изначально. Если Рен был тем, кто ей нужен, все время, то это будет очевидно. Мне нужен был новый взгляд. Посмотреть на прошлое еще раз не повредит. Еще и в голове настырно кричало «а если». Чтобы заглушить этот голос, нужно было рассмотреть ситуацию с разных углов. Когда я поверю, что Рен — тот, кто ей нужен, я смирюсь со своей судьбой.
Анамика все еще ждала мой ответ.
— У меня есть свои причины, Ана, и это не твое дело, — ответ был уклончивым и холодным, но богиня поняла.
— Ясно, — она моргнула, словно ждала, что я добавлю что-то еще, но потом вздохнула и сказала. — Ты отдашь мне амулет Дамона?
Я обвил его пальцами.
— Пока нет. Я… сначала должен кое-что сделать.
Анамика долго смотрела на меня, склонила голову и ушла. Я знал, что она делала мне подарок. Даже если она не одобряла то, что я хотел сделать, она оставляла мне свободу выбора, и я ценил это. Ее жест даже удивил меня. Она словно смирилась с жизнью богини, но не хотела, чтобы и я страдал. Может, это был для нас выход, и я ощущал себя виноватым, оставляя ее.
Пока она не пропала за углом, я крикнул:
— Оружие не убирай. Амулет будет слишком далеко, чтобы воззвать к его силе.
Она
Я решил приступить немедленно.
* * *
Первой остановкой были джунгли, где мы с Келси встретились впервые.
Ветер хлестал мое тело, я появился в индийских джунглях. Запахи леса окружили меня, я стал тигром в густой чаще. Я знал, что Рен и Келси скоро появятся, так что смотрел на тропу, которой он пошел бы. Я уловил вскоре шум, перебрался в кусты, чтобы следить. Рен вышел первым, ловил носом ветер, и я старался оставаться с подветренной стороны.
Он порой замирал, может, ощущал мой запах, но шел вперед. Будь я в облике человека, я рассмеялся бы при виде Келси, бредущей за ним с недовольным, но красивым лицом. Она устала, ей не хватало выносливости для похода часами по джунглям. Это придет после наших тренировок.
Они устроились на ночлег, и я терпеливо слушал его поэтичные слова о бабочках, как он описывал цель найти меня. Я быстро понял, что он заинтересован в отношениях с Келси, но не знал, как это осуществить. Его попытки пока заключались в постоянных прикосновениях к ней и стараниях устроить ее как можно удобнее.
Я следил всю ночь, хотя знал, что в джунглях не было хищников опаснее меня. Я заявлял раньше джунгли своей территорией, и никто не посмел бросить мне вызов за пятьдесят лет, пока не пришла Келси. Я даже не знал, сколько тигров осталось в этом веке. Келси упоминала, что охотники почти истребили их.
Я понял, что не встречал самцов в своих джунглях с 1950-х, может, и еще лет на десять больше. Это печалило. Тигры были благородными. Умными. Идеальными хищниками. Из всех зверей, что я встречал в джунглях, тигров я уважал больше всех.
Несмотря на зависть, что Рен вел нормальную смертную жизнь, я должен был признать, что я принимал тигриную сторону себя с большей готовностью, чем он. И хотя мне не обязательно было принимать облик черного тигра, я все еще делал это. Я предпочитал дремать днем как тигр, охотиться зубами и когтями, это сосредотачивало меня так, как не могло больше ничто, кроме Келси.
На следующий день и смотрел, как Рен якобы искал меня. Вместо этого он срывал цветы, лишал их лепестков, когда сжимал тигриными зубами. Он сплевывал лепестки и листья, часто чихал и тихо рычал, а потом сдался. Он решил принести ей манго. Он разозлил обезьян на дереве манго, и они начали забрасывать его плодами.
Схватив в пасть несколько плодов, пару потеряв по пути, он пошел к лагерю. Я смотрел с вершины дерева в человеческом облике, мучил его, вызывая амулетом камни или двигая бревна на его пути, чтобы задержать.
Он замирал, нюхал сдвинутые камни, обходил их и ловил запах своего следа. Когда он принес свой печальный слюнявый подарок, я подавил смех, когда Келси отказалась. Знала бы Келси, сколько он страдал в облике тигра, чтобы принести ей подарок.
Они поплавали вместе в пруде у водопада. Когда упал камень, я не позволил себе самому спасти Келси. После пары часов напряженных размышлений я решил, что спасение Реном могло подтолкнуть ее к любви к нему. Она была безразлична к Рену, может, даже побаивалась, пока он не спас ее в водопаде. После этого стало видно, что она испытывает к нему нечто большее, чем симпатию.