Мечта трудоголика
Шрифт:
После моих слов Николас многозначительно замолчал, вращая чашку в руках, прокомментировав:
– Ну да, сумму я еще не вписал.
Потому уточнила:
– И ты планируешь озвучить её размер?
– Семь, – произнес он следом, останавливая движение своих пальцев.
– Что семь? – переспросила, не улавливая смысла ответа. Семь сотен? У меня кварт плата восемьсот! Так я не смогу даже рассматривать его предложение. Эх, а все так хорошо начиналось…
– Восемь? – Хартвин решил поднял тариф, не дождавшись моего положительного ответа. Спасибо
– Десять, – попросила я, прикидывая в голове ежемесячные расходы.
На прошлой работе я получала девятьсот тридцать баксов и то, еле сводила концы с концами, кстати. А вот тысяча долларов ежемесячного дохода позволила бы мне вполне себе жить, а не только выживать.
– Хорошо, десять так десять, – согласился Николас.
Затем он потянулся вперед и перехватил у меня договор вместе с папкой, выудил оттуда ручку и начеркал сумму вначале цифрами а потом прописью.
Передал мне.
Я же, сосчитав число нулей, а для точности еще и прочла сумму прописью, чуть со стула не упала. Десять тысяч долларов?! Не шутите? Реально десять? Десять тысяч?!
Видимо, обуревающие меня эмоции отразились и на лице, потому Николас поспешил переспросить:
– Я надеюсь, мы правильно друг друга поняли?
Вот, что ему ответить?! Что нет?.. Но я рада этому недопониманию? Да меня потом совесть загрызет со всеми потрохами в придачу…
Вздохнув, все же решила признаться:
– Эм, нет. Я имела ввиду десять сотен.
– Забудь про эту сумму. – Нахмурился Харт, что-то вычисляя в уме. Правда, в этот раз он вращал в пальцах уже ручку: – Мне нужен вменяемый работник, а не зомби, выживающий на мизерную зарплату.
Услышав и осознав его слова – он не планирует пересматривать сумму? Напряглась, слабо веря в ответ. Больно подозрительное своей щедростью предложение. Даже слишком…
Поэтому решила на всякий случай перечитать договор, а вдруг там обнаружатся какие-нибудь бесплатные пожертвования внутренних органов или донорство крови при необходимости. Вот с первым, конечно, не сталкивалась, а второе пару раз встречала. Благо, в эти компании не прошла по собеседованию. Ибо даже не знала, как себя вести в случае чего.
А между тем, все пункты договора удивления не вызвали и казались более чем приемлемыми. График – плавающий с обязательной суммой по часам.
Все было отлично, а местами даже замечательно, пока не дошла до графы обязанностей. А там… В конце затесалось черным по белому – 13 поцелуев в неделю… Что?! Серьезно?.. Э-это не шутка?
Потерла глаза и переносицу, просмотрела пункт заново. Вдруг почудилось. Но нет! Зачитываю, 5.13: "В обязанности работника входит по волеизъявлению работодателя осуществление действия, именуемого в дальнейшем как поцелуй, в количестве 13 штук в неделю…"
– Что-то не так? – спросил Николас, подымаясь со стула.
– Э, тут возможно какая-то шутка, или же ошибка твоего юриста… – Начала было я, искренне надеясь, что так оно и есть. Но щедрая сумма договора, а если вдобавок вспомнить про разговор на паркинге… То выходит, что нет?..
ГЛАВА 3
Сидя в машине несостоявшегося работодателя, который вызвался меня подвести, я раз за разом прокручивала в голове детали нашего с ним разговора и не могла найти объяснения его словам.
– Тут нет никакой ошибки, – невозмутимо произнес Хартвин, склоняясь ко мне то ли за авансом, то ли за демонстрацией.
– Да, как ты можешь использовать мое положение, чтобы добиться своего!! – прокричала я, стукнув ладошкой по столу.
Обида застилала глаза, и, кажется, все же выступили слезы.
– Ты мне нравишься, Эшли, – произнес он спокойным и даже каким-то бесцветным тоном. И никакой пылающей страсти в глазах, вообще ничего! Было бы чему верить, а тут?.. На что, естественно, вспылила и бросила на автомате:
– А ты мне – нет!
Какая-то пара секунд пристального разглядывания моего лица, и он все же отстранился, отвернувшись следом. Затем сгреб пакеты с одеждой, и я услышала тихое:
– Пойдем, отвезу тебя домой, – после вручил одежду из дорогущих бутиков, буквально приказав: – Забери это с собой, выкинешь, где пожелаешь.
И вот мы миновали уже третий квартал Нью-Йорка в полном молчании, не считая дежурного вопроса:
– Куда тебя подкинуть?
– Клайнс стрит 47, на пересечении пятой авеню, – произнесла ровно, словно таксисту по привычке.
– Ты живешь в Хеллз-Китчен? – удивленно вскинув бровь, уточнил Николас.
– И что? Зато Таймс сквер недалеко, – а в уме прибавила слово – «относительно». Ведь до улицы газетчиков было не так уж и близко. С таким же успехом могла бы упомянуть и Бродвей.
И на этом разговор кончился, толком и не начавшись. А когда он притормозил на углу, возле входа в супермаркет на первом этаже, то включил аварийку. Затем обернулся назад и достал с заднего сидения безумно шелестящие бумажные пакеты – причина, по которой я сила спереди в его купе, и всучил их мне вместе с визиткой со словами, наверняка, заученными для таких случаев:
– Звони в любое время если передумаешь. Был рад видеть.
На автомате запихала серебристый, блестящий кусок картонки в карман. А когда Хартвин обогнул машину, видимо, чтобы галантно открыть предо мной дверь, то не успел. Я уже управилась сама и даже из машины вылезла без происшествий, хотя ватные ноги подкашивались, нервы натянулись до предела. Голова и вовсе напрочь отказалась работать, предлагая броситься ему в объятья и наплевать на все свои чувства и жизненные принципы…
На что лишь горестно вздохнула и нерешительно переступила с ноги на ногу. Еще не хватало превратиться в какую-нибудь там содержанку. Да даже если так! Никогда не пробовала и не знаю, как себя вести. А это пугало еще больше, заставляя спотыкаться на ровном-то асфальте.