Мечта

Делински Барбара

Последний пункт был особенно важным. Джессика все больше и больше привязывалась к Картеру и полагалась на него в непростых ситуациях. Он всегда был невозмутимым, рассудительным и спокойным. Именно всех этих качеств так не хватало ей самой. Целыми днями она находилась в каком-то лихорадочном состоянии, где ощущение безграничного счастья без всяких причин сменялось отчаянием. Это происходило отчасти из-за Картера, отчасти из-за поместья Кросслинов. Она радовалась, когда удавалось сохранить дух поместья в чертежах будущего проекта, и впадала в депрессию, когда всему мешала финансовая сторона вопроса. Те же самые чувства овладевали Джессикой, когда дело касалось Картера. В его объятиях Джессика ни на минуту не сомневалась в том, что Картер ее любит.

Но как только он покидал ее, Джессика начинала копаться в их отношениях и сразу же впадала в отчаяние. Она не понимала, как такой интересный мужчина и успешный человек, как Картер, мог даже взглянуть в ее сторону.

Потом в настроении Джессики наступила новая фаза. Она осознавала, что стоит на пороге огромных перемен в жизни. Прежде всего, это касалось поместья Кросслинов. Чем больше они продвигались в своих планах, тем отчетливее Джессика понимала, что, когда к поместью приблизятся грузовики и бульдозеры и начнут расчищать участок, пути назад уже не будет. А еще ее очень волновали отношения с Картером. Скоро ему надоест это долгое ожидание, и ей придется дать ему окончательный ответ. После того разговора Картер всячески избегал любых упоминаний о свадьбе, но Джессика видела, как он нервничает.

Наступил август. Картер окончательно убедился в том, что медовый месяц откладывается. Но он все равно настоял на том, чтобы поехать в отпуск во Флориду вместе с Джессикой.

– Теперь ты увидела, что была не права? – поддразнил ее Картер, когда они вернулись домой. – Мы целую неделю провели вдвоем, не разлучаясь ни на минуту, а я все еще тебя люблю.

Остаток августа и весь сентябрь Картер убеждал ее, что они вместе уже пять месяцев, а их чувства не только не ослабевают, но, наоборот, с каждым днем становятся сильнее. Джессика и сама это видела. Вся ее жизнь теперь вращалась вокруг Картера. Она просыпалась и засыпала с мыслями о нем. Ее даже несколько уязвляла такая привязанность к нему, но, как ни боролась с собой, ничего не могла поделать. К тому же для нее наступало очень сложное время: близился день, когда дом Кросслинов пойдет под снос. Она очень болезненно это воспринимала и очень нуждалась в поддержке Картера. Он был для нее той опорой, без которой она бы просто не выдержала.

Но даже у таких сильных людей, как Картер, есть свои слабые места, своя ахиллесова пята. У Картера это была Джессика. С каждым днем его чувства к Джессике становились все острее и сильнее. Он уже не мыслил жизни без нее. Но Джессика упорно избегала любого упоминания о свадьбе и больше не говорила о своей любви к нему. Это мучило Картера и уязвляло его самолюбие. Он больше не мог этого выдержать. Когда Джессика была рядом, Картер испытывал только счастье и радость. В такие минуты он понимал, что их любовь взаимна и они никогда не расстанутся. Но, оставаясь один, Картер снова начинал терзаться сомнениями. Он ужасно устал от этого бесконечного ожидания. Подобные мысли приходили в голову Картеру все чаще и чаще, как он ни пытался с ними бороться. Именно в таком настроении он и ехал в тот сентябрьский день к Джессике. Она пригласила его к себе на обед. Разговор об этом произошел утром, когда она уходила на работу из его квартиры в Бостоне. Но за весь день ни разу не позвонила. Напрасно он ждал ее звонка. Это ожидание сводило его с ума. В голову лезли мрачные мысли, он совершенно отчаялся, а Джессика все не звонила и не звонила. И когда, прибыв в поместье, Картер вошел в кухню через заднюю дверь, он не увидел на плите ни кастрюль, ни сковородок. Никаких приготовлений к обеду не наблюдалось, да и самой Джессики в кухне не было.

– Джессика? – позвал ее Картер. Ответа не последовало. Тогда он позвал ее громче: – Джессика?

Выйдя из кухни и пересекая холл, он услышал голос Джессики, звучащий издалека:

– Я сейчас спущусь.

Картер подумал, что она в спальне на втором этаже. В той самой спальне, где стояла огромная кровать. В той самой спальне, в которую перешла Джессика,

когда он стал оставаться у нее на ночь. Картер улыбнулся при мысли об этом. Он просто приехал слишком рано. Перед его приходом Джессика всегда старалась привести себя в порядок: принимала ванну, переодевалась и делала прическу. Она просто не успела полностью подготовиться к его приходу – вот как просто объясняется ее отсутствие в кухне. Прекрасно! В таком случае он поможет ей приготовить обед и тем самым лишний раз докажет, как ее любит. Они проведут больше времени вместе и, может быть, даже успеют заняться любовью до того, как сядут за стол. Эти приятные мысли полностью его успокоили. И дело было не только в предвкушении физического удовольствия, но и в том, что это доказывало, что Джессика его ждет, готовится к его приезду и, значит, любит. В его объятиях Джессика оживала. Она показывала ему ту сторону своей натуры, о которой никто не знал. Если бы она его не любила, то не отдавалась бы ему с такой страстью.

В приподнятом настроении он стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Но не успел дойти и до середины, как Джессика сама вышла ему навстречу. С первого взгляда на Джессику Картер понял, что никакой близости между ними сегодня не будет. Джессика успела причесаться, переодеться и даже слегка накраситься. Но даже румяна не могли скрыть ее страшной бледности.

– Что случилось? – спросил Картер, резко остановившись.

– У нас проблемы, – дрожащим голосом проговорила Джессика.

– Какие проблемы?

– С поместьем Кросслинов. Со строительством.

Картер облегченно вздохнул.

– Если проблема касается строительства, я с этим разберусь. Главное, чтобы проблемы не касались наших отношений, тут уж я ничего не смогу поделать, – шутливым тоном проговорил он. – Иди ко мне, Джесс. Обними меня. – С минуту он молча сжимал Джессику в своих объятиях, а затем нежно поцеловал.

Она уткнулась лицом в его шею. Руки ее дрожали. В каждом ее жесте сквозило отчаяние, и это заставило Картера насторожиться.

– Эй! – Засмеявшись, Картер слегка отстранился от Джессики. – Может, все не так плохо?

– Все просто ужасно! Городской жилищный комитет не дает нам разрешение на строительство. Они сказали, что наши планы не соответствуют их законодательству.

Картер положил руки ей на плечи, склонился над Джессикой и переспросил:

– Что?

– Они не дают нам разрешения.

– Но почему? Мы не собираемся делать ничего противозаконного, и все городские ведомства дали нам разрешение. Так в чем же дело?

– В строительстве особняков на моем участке, – проговорила Джессика, оживленно жестикулируя. Она невольно повысила голос. – Я не совсем поняла, в чем тут дело. Я в этом не разбираюсь. Наш проект на грани срыва, мы ведь уже собирались расчищать участок.

– Ну что ты? – Картер обнял Джессику за плечи и силой усадил ее на ступеньку. – Проект не на грани срыва. Просто у нас возникнут небольшие сложности. С кем ты разговаривала?

Джессика заглянула в свой блокнот, который все это время сжимала в руках.

– С Элизабет Аббот. Она председатель жилищной комиссии.

– С Элизабет Аббот? О, я хорошо ее знаю. Она вполне нормальная, доброжелательная женщина.

– Однако в разговоре со мной она была отнюдь не доброжелательной. Она сказала, что сегодня утром жилищная комиссия вынесла решение запретить строительство на моем участке, что я должна отозвать грузовики и бульдозеры и вообще отложить все до следующего лета. – Джессика в отчаянии посмотрела на Картера. – Ты понимаешь, что может означать такая отсрочка? Полный крах. У меня просто нет денег, чтобы поддерживать поместье Кросслинов еще целую зиму. Я и так уже должна Гордону огромную сумму. И чем позже мы приступим к осуществлению нашего проекта, тем позже получим за него деньги. Вкладчикам вроде Гуда, Хиви или Нолана такая отсрочка даже на руку. Для тебя это тоже не трагедия. Но для всех остальных вкладчиков, в том числе и для меня, это настоящая катастрофа.