Мечтать не вредно

Алешина Светлана

В лицо ему заискивающе и угодливо улыбались. Причем те же самые люди, что раньше кидали в него камни.

Он преспокойно доживал свои дни в неге и холе, с преступным миром поддерживал связи чисто визуальные, а сам как бы вышел на пенсию.

Поэтому, когда в тот день он мирно раскачивался в кресле-качалке, досматривая очередную серию «Крестного отца», и в его дверь позвонили, а охранник Витек доложил, что пришел некий Андрей Петрович Лариков, старик не сразу вспомнил, кто это такой.

А когда вспомнил, долго морщил лоб, думая, что могло привести сюда «мента поганого», но, прикинув, что ни в каких темных делишках замешан не был, кивнул головой, приказал: «Зови!» — и раскрыл дружеские объятия для вошедшего Андрея Петровича.

— День добрый, Андрей Петрович! — проворковал он, щеря рот в беззубой улыбке, при этом с глазами настороженными и недоверчивыми. — Не чаял твоего прихода! По доброму делу или?

— Нет, — покачал головой Лариков. — Дело у меня плохое. Помощь твоя нужна, Александр Евгеньевич. Очень нужна…

У Поздякова отлегло от сердца. Значит, не по его душу, а что до помощи… Он помнил, как из жалости к нему Лариков когда-то сделал ему доброе дело. И теперь Поздяков был его должником, а долги надо отдавать. Это было его святое убеждение.

— Чем смогу, — поклонился он Ларикову. — Проходите, ребятки. Чай сейчас поставлю, а вы мне расскажете, что за беда у вас приключилась и как старый Поздяков может вам это дельце разрулить.

* * *

Я застыла. Вид у меня был совершенно идиотский — рот открыт, а глаза вытаращились настолько, что грозились выпасть прямо в ладонь моего «дражайшего жениха». Вот этими самыми насмерть испуганными очами я и обвела присутствующих, пытаясь найти поддержку и участие. О, как безумно было это мое чаяние!

Их физиономии были точь-в-точь такими же перекошенными, как у меня. Только Филипп хранил полную невозмутимость. Он спокойненько выпустил мою руку и пригубил шампанское.

— Так что прошу любить и жаловать новоиспеченную госпожу Волкову, — миленько так улыбнулся он, даже не заинтересовавшись тем впечатлением, какое произвела на меня его пламенная речь.

Вокруг меня образовалось «блокадное» кольцо тишины. Лицо, Приближенное к Губернатору, истерически зажевало салатик, девица с красивым и злым лицом, пребывающая по правую руку от Лица, смотрела в одну точку, полненькая дама напротив явно грозилась разрыдаться, ковыряя вилкой ни в чем не повинную колбасу, а другая дама с лысеньким мужичком посмотрела на меня осуждающе. Правда, сидящая рядом с ним по левую руку девица с насмешливой рожицей взвизгнула радостно и прокричала:

— Виват!

После этого неурочного вопля она тут же выпила залпом бокал шампанского и заговорщицки мне подмигнула, не обращая никакого внимания на озлобленные взгляды своих маменьки и папеньки.

Филипп обвел почтенное собрание довольным взглядом маркиза де Сада, которому удалось замучить огромное количество жертв сразу, и невинным голоском спросил:

— Почему вы меня не поздравите? Вы не рады за меня?

Он, похоже, забавлялся ситуацией в отличие от меня. Я начинала злиться.

— Браво, — проворчала я тихо. — Правда, не очень-то понятно, почему я об этом узнаю в последнюю очередь!

— Я думал, вы из породы романтиков, — шепотом ответил он мне. — Я вам совсем не нравлюсь? А вот эти барышни спят и видят, как бы им выйти за меня замуж. Но вы не волнуйтесь, потому что вам повезло. Счастливый лотерейный билет вытянули вы.

— Ага, — кивнула я. — Только вот вопрос, надо ли мне было его вытаскивать. Я как-то в ближайшие пятьсот лет замуж не собиралась.

Я раздумывала, не потребовать ли от него сначала представиться маменьке и заручиться ее согласием, но, вспомнив, как сюда доставляют возможных «родственников», живо представила себе, как мамочку уволакивают крепкие бандиты прямо от ее любимого сериала, и мне стало страшно.

Нет уж, надо выбираться самой.

— Сашенька, не расстраивайте меня!

Его брови угрожающе сдвинулись в одну линию, и сейчас я реально поняла, что, когда он расстраивается, он становится опасным для окружающих. То есть я обречена скорее всего на участь всех жен Синей Бороды, поскольку я создана исключительно для того, чтобы расстраивать все мужское население нашей многострадальной планеты.

Он, впрочем, взял себя в руки, и теперь его глаза снова светились безграничной любовью. Он даже коснулся губами моей руки и прошептал:

— Я ведь люблю вас, Сашенька!

«Вот еще напасть какая, — встревоженно подумала я. — Просто кошмар! Не мог в кого-то еще влюбиться! Надо ж ему было именно меня углядеть в толпе!»

— Знаете, я увидел эту девушку первый раз случайно.

Он рассмеялся. Как ребенок, который получил наконец-то вожделенную игрушку.

— Она стояла на остановке такая печальная… Я неотступно следовал за ней и проследил ее путь до самого дома, любуясь каждым ее движением. Как я мог подойти к ней? Но жажда моя становилась все сильнее и сильнее, любовь стискивала мою грудь…

«О, господи! — с ужасом подумала я. — Похоже, он зачитывается любовными романами! Во всяком случае, шпарит, прямо как цитирует. Мама, пожалуй, не преминула бы дать свое согласие на наш брак. Нет, никогда! Я не должна этого допустить, иначе господь не простит мне такого грехопадения моей несчастной матери!»

— И тогда, господа, я решился на необдуманный поступок. Я совершил подвиг во имя любви, не видя иного выхода завладеть этим рыжеволосым сокровищем! Я ее похитил!

Он явно гордился собой. Остальные же смотрели на него, как на полного придурка, мне его даже стало жаль, просто дитя, которого не хотят понять взрослые дяди и тети!

— Теперь мое сокровище перед вами. Конечно, сначала я должен был представить ее вам. Хочу вам сразу сказать, что все возражения по поводу моего выбора я считаю крайне неуместными! Веселитесь, господа!

Похоже, он закончил свою пламенную речь. Наверное, надо было бы всем сразу разразиться аплодисментами.

Но все молчали, смотря в собственные тарелки, не осмеливаясь поднять глаз. Никто, похоже, после этакого сообщеньица веселиться не собирался.

Наконец тишину разрезал резкий смех и несколько театральных хлопков.