Мечты роботов: Фантастические произведения (сборник)
Шрифт:
— Наслаждаться? Он же робот.
— Я не говорю о металлическом роботе. Я говорю о мозге, который наконец-то живет той жизнью, для которой создан.
Меркурианский Компьютер, безопасность которого оберегали толстое стекло и сотни проводов, дышал и жил.
— Это Рэндалл попал в рай,— сказал Уильям.— Он попал в мир, ради которого ушел в себя, отвергая этот. Он обрел мир, для которого его тело идеально подходит, взамен мира, для которого его прежнее тело совсем не подходило.
Энтони с интересом вглядывался в экран:
—
— Конечно,— сказал Уильям,— он будет делать свою работу, и делать ее превосходно, потому что он счастлив.
Энтони улыбнулся и сказал:
— Неужели мы это сделали, ты и я? Слушай, пойдем к остальным, пусть они повосхищаются нами, а, Уильям?
Уильям удивился:
— Вместе?
И Энтони крепко взял его за руку:
— Вместе, брат!
Смертный приговор
Бранд Корла кисло улыбнулся:
— Все это несколько преувеличено, знаешь ли.
— Нет, нет, нет! — Розовые глазки маленького альбиноса метали молнии. — Дорлис был велик, когда еще нога человека не ступала на планеты системы Веги. Он был столицей Галактической Конфедерации более великой, чем наша.
— Ну хорошо. Назовем его древней столицей. Примем это допущение и оставим остальное археологам.
— Археологи тут ни при чем. Найденное мной требует участия совершенно уникальных специалистов. А ты член Совета...
Бранд Корла с сомнением посмотрел на собеседника. Да, конечно, Теор Реало учился с ним вместе на последнем курсе — где-то в глубине памяти смутно маячило воспоминание о маленьком белобрысом недотепе. Сколько лет прошло с тех пор... Еще тогда этот альбинос был со странностями — это Корла помнил точно. Он так и остался чудаком.
— Я сделаю, что смогу,— сказал Бранд,— если ты объяснишь, чего же, собственно, хочешь.
Во взгляде Теора читалась решимость.
— Я хочу, чтобы ты представил Совету определенные факты. Ты можешь это сделать?
— Должен напомнить тебе, Теор,— уклончиво ответил Бранд,— что, даже если я возьмусь помочь, мои возможности невелики — я всего лишь самый молодой из членов Психологического Совета. Я не имею особого влияния.
— Ты должен постараться. Факты будут говорить сами за себя.— Руки альбиноса дрожали.
— Ладно,— обреченно вздохнул Корла. В конце концов, этот недотепа все-таки его однокурсник. Не стоит так уж к нему придираться.
Бранд откинулся на спинку стула и позволил себе расслабиться. Сквозь высокие — до потолка — окна лился свет Арктура. Поляризующие стекла рассеивали лучи, делали свет более мягким, но даже такое освещение было слишком сильным для розовых глаз Теора, и во время беседы он прикрывал лицо рукой.
— Бранд, я провел на Дорлисе двадцать пять лет. Я бывал в местах, о существовании которых нынешние обитатели планеты даже не догадываются. И я кое-что нашел. Дорлис был научной
— События прошлого всегда кажутся более великими, чем современные,— снисходительно улыбнулся Корла.— Об этом говорит теорема, известная любому первокурснику, ее еще на студенческом жаргоне зовут «теоремой БОГ» — от «былые отменные годочки». Ладно, продолжай.
Теор спрятал за гримасой ехидную усмешку.
— Конечно, всегда можно отделаться от неприятного факта, приклеив ему дурацкий ярлык. Но ты мне вот что скажи. Что ты знаешь о психологической инженерии?
— Такой вещи просто не существует,— пожал плечами Бранд.— По крайней мере, в строгом математическом смысле. Конечно, всякая пропаганда и реклама являются грубой формой психологической инженерии — и иногда чертовски эффективной. Ты это имеешь в виду?
— Вовсе нет. Я говорю о реальных массовых длительных экспериментах в контролируемых условиях.
— А, да, подобные вещи обсуждались. Но на практике они неосуществимы. Наши общественные структуры такого не потерпят, да и уровень науки не позволяет проводить эффективный контроль.
Теор постарался сдержать свое возбуждение.
— А уровень науки древних позволял, более того, они успешно осуществляли контроль.
— Изумительно. Щекочет нервы,— флегматично отозвался Бранд.— Но откуда ты все это знаешь?
— Я нашел говорящие об этом документы.— Теор сделал паузу, ему не хватало дыхания.— Целая планета, Бранд! Мир, выбранный так, чтобы соответствовать всем условиям, населенный существами, каждый шаг которых контролируется. Изученный, запротоколированный, управляемый эксперимент. Представляешь себе картину?
Бранд решил, что у собеседника, пожалуй, не заметно явных симптомов психического отклонения. Но кто знает, может быть, более тщательное наблюдение...
— Ты что-то напутал,— произнес он ровным голосом,— Это абсолютно невозможно. Такой контроль над человеческими существами требовал бы учета слишком многих переменных.
— В том-то и штука, Бранд: они не были человеческими существами.
— Что?!
— Это были роботы, позитронные роботы. Целый мир, населенный роботами, существующими и реагирующими на окружающую среду под наблюдением психологов — психологов в полном смысле этого слова!
— Это безумие!
— У меня есть доказательства. Мир роботов все еще существует. Первая Конфедерация распалась, но планета роботов уцелела. Она все еще существует.
— Откуда ты знаешь?
Теор Реало встал:
— Откуда? Я провел там последние двадцать пять лет.
Председатель Совета сбросил отороченную алым мантию и вытащил из кармана длинную и кривую, совершенно не подходящую к официальной обстановке сигару.
— Нелепица,— промычал он,— полное сумасшествие.