Мечты - сбываются
Шрифт:
Я подсмотрела, в свой последний поход, новый способ приготовления «пожрать» и вот теперь, в точном соответствии с изречением - «охота пуще неволи», третий день подряд выглаживаю гранитную плиту до ровного состояния. Она, в общем-то, и изначально была вполне ровная – насколько может быть ровным балласт, заложенный под настил днища корабля, а последующие волны с песком обкатали ее тоже неплохо. Осталось довести до нужной плоскостности, чем и занимаюсь третий день, высунув язык (буквально, жарко мне) с усердием достойным лучшего применения.
Просто сделав это быстро, с помощью ультразвука, или просто плюнув – мне ж на ней лепешки печь, а не лазер для голограммной сьемки монтировать, придется
Задача не тривиальная – готовка и охота превратились в рутину, которую можно делать, совсем не нагружая голову, море тоже стало просто привычной радостью, потеряв большинство своих тайн, контакт мой от своих занятий может мне уделять времени не слишком много, что впрочем, скорее благо. Пока на первом месте в списке развлечений пребывал тот самый, покоящийся на удобных тридцати метрах глубины, корабль, с которого я утащила плиту балласта, сильно хотелось посмотреть - есть ли там еще чего интересного.
Останавливал, правда, объем работ, который надо было провернуть да еще в одиночку – гидропушку что ли соорудить?
– так ведь все интересное, кроме тех же плит, попросту сдует. Или поменять полярность на сэкономленном гравике и черпать песок с водой, пропуская его через набор сит? – так трубу для шланга сделать не из чего, гибкая ведь должна быть, что мне тут химзавод по производству пластмассы строить? Из стекловолокна, конечно, рукав технологичней будет – песка вокруг…
Но, для начала, первым делом надо определиться - где лежит все самое интересное. Расчет положения датчиков и режима подрыва зарядов - для зондирования ударными волнами, а также текст программы для обработки эхосигнала я уже почти закончила. Делала их, в качестве разминки зажелировавшихся мозгов, в уме, не прибегая к ресурсам Тактика.
Вот накаркала – Назарий приперся, быстренько запоминаю, на чем остановилась и промежуточные результаты, сейчас будет не до математики.
Что меня в нем умиляет, так это попытки ко мне подкрадываться, со смиреной улыбкой великовозрастного младенца и отточенными движениями «ночного клинка», неплохо между прочим освоенными – не для наших спецвойск разумеется, а для адамита, но все же. Причем нельзя сказать, что он не делает выводов из неудач – и приближается уже с подветренной стороны, и впечатления, что он во мне дырку просверлит своим взглядом, уже не возникает - даже изредка не поглядывает, да и дышит теперь тихонько и через раз. Словом, вовсю совершенствуется, аж жалко становится сказать, что ничего ему на этом пути не светит. Ведь даже если он научится еще и свою тарахтелку в груди приглушать или вовсе останавливать, то как ему перестать выдавать наружу поток пси, от которого кажется, что у меня сзади работающий на форсаже термоядерный реактивный двигатель образовался…
Ну не сильна я в псионике, хоть плачь. А от мысли, что рано или поздно он попробует мне «глаза отвести» и чем это может кончиться в его исполнении (совершенно ничего не чувствует и не замечает гарантированно только труп) становится дурно, но видимо даже «попробовать» ему не дает какой-то моральный запрет, вот и чудненько.
Правда, желать мне «добра» ему никакие запреты не мешают, и сейчас по спине начинают попеременно ходить волны жара и холода, надо что-то быстренько делать. Ставить «щит» я уже давно перестала – толку никакого, зато научилась виртуозно «уворачиваться». Все же для выполнения благословения ему надо было провести довольно длительный набор подготовительных ритуальных действий, причем - не теряя сосредоточенность, так что мне остается, только
Тогда есть шанс, что «желающий» потеряет настрой, задумавшись над очередным парадоксом.
– Спрашивай уж, не томи, - сзади плеснуло досадой, но выражение на лице, готова присягнуть – самое умиротворенное, зачем он это делает… Хотя, похоже, понятно зачем - пока обходил меня, он и сам себя успел убедить. Теперь действительно спокоен и внутренне собран, значит - вопрос серьезный. Так что он становится прямо передо мной и исполненный внутренней силы вопрошает:
– Откуда ты явилась на свет божий?! – вот это вопрос… нет, ответить, конечно, просто, но сначала выполним требования техники безопасности.
– Ты, - говорю, - это, присядь что ли… Мы конечно договаривались, что отвечаем на прямые вопросы прямо и без уверток, но мои ответы тебе лучше выслушивать сидя – ближе падать будет.
Пока клиент умащивается напротив, лихорадочно пытаюсь понять, к чему он именно с этим вопросом явился, ничего путного в голову не лезет – жарко мне. Так что лучшей тактикой будет отвечать прямо и пусть задает наводящие вопросы.
– Да, в общем-то, появилась оттуда, откуда и все, - говорю и, надо же, начинаю сама смущаться, судя по ушам самостоятельно ставшим «в горизонт», к чему бы это?
– ты вроде как взрослый мальчик, должен знать, откуда дети берутся. Или все же показать?
Тут меня разбирает веселье, поскольку постепенно вытягивающаяся физиономия собеседника наводит на мысль о том, что «ошарашивание» сегодня прошло по высшему разряду. Потому начинаю расстегивать клапаны поддевки, бормоча под нос - «это точно у меня должно быть, и было – я ведь помню…».
Нет, все же не зря я старалась его усаживая. Ах, какие у нас замечательные ушки, какая высокая эстетика, какой насыщенный цвет, а как замечательно их просвечивает низкое солнце, прямо за спиной – ну просто влюбиться можно. А еще эти ученые говорили, что адамиты очень скрытные и совершенно не способны выражать эмоции, тем более – ушами. Вот и верь этим неизвестно из какого пальца высосанным теориям, сильные эмоции – выражают, да еще как – так красочно и у меня не выйдет, удивительна природа…
Теперь надо дать человеку прийти в себя.
– Ладно, - говорю, - то, что ты узнать хотел нечто другое, чем спросил, я уже поняла. Так что собирайся с мыслями, а я пока расскажу до конца этот вопрос – чтобы потом к нему еще раз не возвращаться.
– В принципе отличия между нами в этом минимальны, как-то раз мои мама и папа решили, что им вдвоем скучновато и стоит найти себе занятие на ближайших лет этак восемь - десять. Где-то год они прожили вместе, активно занимаясь тем, чем не пренебрегают и ваши супруги – то есть разговорами и ссорами. Разругаться до полного разбегания им, очевидно, не удалось и начавшийся у мамы гон они провели вместе, что вполне закономерно привело к возникновению меня.
Сначала я была очень маленькая – где-то как просяное зернышко, но мама уже очень радовалась, а все встречные поздравляли ее и отца. Я росла внутри мамы и все активнее толкалась, прося выпустить меня в этот мир, но до положенных шести с половиной месяцев меня не выпускали, а вот потом – я и появилась. Чтобы тут же начать требовать есть, спать, играть и сменить подстилку. Где-то на третьем месяце жизни у меня появилась «тетушка» - то есть мамина подруга, у которой я теперь могла перехватить молока и дать маме, наконец, поспать. К полутора годам завершился рост мозга и дальше я уже ничем от ваших детишек, наверно, не отличалась, кроме шерстки коготков и ушек, разумеется – играть и шкодить любила уж точно не меньше.