Мечты - сбываются
Шрифт:
Сквозь эти строки мне достаточно четко представлялся ужас ситуации, когда ослабленная гражданской войной империя шаг за шагом, несмотря на самоотверженность переходящую в отчаянье последних своих защитников, теряла свои территории даже не под ударами – истекая кровью от комариных укусов. Просто не было сил, чтобы восполнить потери или закрепить столь дорого достающийся успех.
А еще, меня здорово поразила «вневременность» высказываемых мыслей, слишком многое было применимо и к «современным мне» боевым действиям практически без изменений. То ли мне попался еще и «военный гений», правда тогда смущало обилие ссылок на других авторов, то ли военное дело на самом деле
Словом, мы до вечера успели наспориться до хрипоты, раз пять поругаться в хлам и раз семь помириться. При обсуждении этой темы с Назария мигом слетала вся благостность и всепрощение, предо мной появлялся совсем другой человек – жесткий в убеждениях, но не закостеневший в них, упорный, но неупрямый, волевой, но без самодурства, словом – хороший командир среднего звена способный подняться и выше.
Хм, уж не знаю, как в его глазах изменилась я, но от ошарашенных взглядов, которые он бросал, надо сказать, только исподтишка и в спину, у меня шерсть дыбом вставала от поясницы до загривка. Спорить мы не переставали и весь следующий день и, я так подозреваю, что от меня он узнал тоже немало, судя по непрестанным ночным бдениям и сумасшедшинкам в глазах. Пришлось резко оборвать эту вакханалию и наложить мораторий на обсуждения. Ну, и взяться за выполнение предыдущего обещания.
Кстати, во всем нашем общении был один «забавный» момент – и он, и я увлеченно рассматривая ситуации «в целом» избегали приводить случаи из собственного опыта, причем именно избегали, а не пересказывали собственные шишки в третьем лице в духе «однажды второе отделение нашего батальона…». Впрочем оно и понятно, разбирать собственные действия невыносимо вдвойне, потому как за цифрами потерь, произошедших вследствие твоей ошибки, видишь живые лица тех кого в итоге не стало. Он хотя бы смог доверить эту тяжесть бумаге, чтобы кто-то не повторил их в будущем, и я прекрасно понимаю - какой это подвиг.
Так что я теперь «пеку» листы будущей книжки, а Назарий в нетерпении нарезает вокруг меня круги, прям как памятная «рыбонька», как живой встает перед глазами наклоненный под острым углом к горизонту плавник и распахнутая зубастая пасть… Кстати о птичках – зубы-то (я приспособилась из них вытачивать маленькие копии так понравившегося Назарию распятия, даже не знаю куда он их девает в таких количествах) почти и кончились, на рыбалку что ли снова сплавать, или это все же охота?
Назарий даже (неслыханное событие!!) предлагал помочь, но тут бы самой без лап не остаться при монотонных действиях угодить «под пресс» - запросто, и коготь на мизинце я себе уже подукоротила… Надо чаще перерывы делать. Вот и повод – Назарий престает нарезать круги и говорит:
– Вот ты говоришь, что твой род может летать по воздуху и даже биться там - не имея крыльев, и что люди тоже могут уподобиться ангелам. Но ангелам дает силу Господ, а кто дает ее вам? Ведь у вас нет крыльев как у птиц небесных…
Ох, язык мой – враг мой… Ну и что на это сказать? Буду выкручиваться.
– Про Икара сына Дедала, давшего имя известному морю, вспоминать не будем?
На меня смотрят удивленно и снисходительно:
– Так это всего лишь память об изобретателе косого паруса, в настоящей истории идет речь об быстрой лодке, а не о «крыльях».
– Зря ты так уверенно, небесную колесницу
Тут вижу вытянувшуюся физиономию тактика и стратега уже прикинувшего последствия применения таких девайсов хотя бы в разведке и прерываю сама себя.
– Словом – ты тоже не можешь метнуть копье на пару стадий, но оксибелис (катапульта) сделает это легко. Так и здесь – человек, не имея жабр и плавников, для путешествия по воде строит лодку, для полета тоже можно создать машину.
– Спаситель мог ходить по водам.
– Даже у шедшего следом Петра возникли проблемы, а что говорить о тех, кто собирается в небесах воевать. Ты ведь об этом подумал? Как думаешь война – богоугодное дело?
Так, кажется опять перестаралась – начал молиться о вразумлении, судя по глазам.
– А вообще, если честно, мы с тобой напоминаем человека из одной песни, ко мне она вообще подходит как родная… Она, кстати, о эээ… кормчем воздушного корабля.
Я на судьбу не лаю,
Не жалуюсь, не ворчу,
Просто предупреждаю,
Прошлого знать не желаю,
Слышите, не хочу,
А что воевал,
Ну, допустим когда – то
Весело так воевал…
Только про это не надо, ребята,
Я же предупреждал.
Выпейте, если пьете,
Водку – за всех плачу.
Помнится, на вертолете…
Впрочем, вы не поймете.
Рассказывать не хочу.
Вертушка моя терпела когда- то
По сорок пробоин в борту.
Опять я завелся,
Короче, ребята,
Уже пересохло во рту…
Медали, да что медали,
Хотите, еще получу ?
Два раза меня сбивали.
Наверно, за то и дали,