Шрифт:
Часть 1
Имперские гастроли
Подарок Марлета
На полу лежали сбросанные в кучу наряды с концертов, подарки, и исписанные нотами листки. Рада и Альбрехт просто сидели среди всего этого, не зная, как поступить.
Взяв в руки красивое алое платье, что когда-то делал Альбрехт, Рада прижала его к груди. Как много у них было связано с этими вещами. Сколько счастья они испытывали, просто дурачась перед зеркалом. Им было тяжело жить по правилам. Но больше всего нравилось проводить
Как странно… всё изменилось. Бросив платье на стопку вещей, Рада положила голову Альбрехту на плечо. С момента похорон прошло всего лишь несколько дней. Они только вчера вернулись в Зарганс…
Ничего больше не хотелось: ни концертов, ни новых песен. Внутри образовалась такая пустота. Несколько минут они просто просидели в тишине. И только спустя время снова принялись за работу – убирать вещи. Они всерьез собирались часть из них продать или подарить кому-то. Многие бы выложили кругленькую суму за их концертные наряды.
– Сколько у нас воспоминаний связано с каждой из вещей. – вздохнул Альбрехт. – Вроде бы должно тяжело с ними расставаться. Но как-то…
– Безразлично? – предположила Рада. – Это всего лишь одежда! Куски ткани! Хотя некоторые наряды я б оставила! – девушка посмотрела на платье, в котором она была на празднике Первородного Духа, а потом снова перевела взгляд на короткое красное. – За этим всем мы стали забывать, что за время наших гастролей произошло много хорошего! Нам было весело! Мама нас предупреждала, что жизнь артиста это не одни праздники…
– Я не хочу туда возвращаться! Я вообще не знаю, когда снова начну доверять людям! Зачем мы им нужны если они видят в нас только выгодную партию? – Альбрехт бросил вещи, что он держал, на ковёр и вскочил на ноги. – Мы не для этого создавали «Гармонию»! Дурак. – юноша ударил ладонью по лбу. – Я-то думал, что бедные отличаются от богатых! Не поверил! А они такие же гнилые, как и все остальные!
Девушка, отложив всё, тоже поднялась на ноги, подойдя к другу. Её беспокоило его состояние. Видимо человеческая наглость не знала границ. Альбрехт теперь от всех девушек шарахался, как от прокаженных. А когда они вернулись в Зарганс вообще заявил Мерлину, что хочет отречься от титула.
– Нам всем нужно время! – Рада прикоснулась лбом к его спине, зайдя сзади. – Скоро всё пройдет. Забудется… – она не почувствовала, как слёзы полились у неё из глаз. – Пройдет…Если бы мы успели раньше… Если бы в Виджио попали раньше основные силы, все были б живы!
Альбрехт обернувшись, прижал её к себе.
– Рада… – юноша погладил её по спине рукой. – Как не странно, но теперь только мы есть у друг друга… И нам вместе нужно бороться дальше! А там будь что будет!
– У тебя есть какие-то предложения? – снизу-вверх посмотрела на него девушка.
– Да! Но мне ещё нужно их обдумать! – вздохнул Альбрехт. – Давай пока это оставим! Наверное, мы уже опоздали к ужину! Мерлин рассердится!
Когда Рада и Альбрехт пришли в столовую то оказалось, что Мерлин туда даже не приходил – он приказал приносить еду в его комнату. Великий герцог со вчерашнего дня не покидал своих покоев.
Конечно же, обеспокоенные, они пошли к нему, но слуга на входе, остановил их, сказав, что Великий герцог никого не хочет видеть, и он плохо себя чувствует.
Рада, ещё раз бросив взгляд на дверь, пошла дальше по коридору. Всё было как-то несправедливо. Находясь на этом этаже, она вдруг вспомнила тот день, когда встретила здесь мать, как познакомилась с графами. Одна слезинка скатилась у неё по щеке.
Это ведь было так недавно. Идя по коридору, провожая взглядом знакомые двери, Рада не могла сдержать тяжелых воспоминаний. У неё сердце кровью обливалось, когда в память снова и снова врывались голоса друзей, что погибли в той битве.
Пройдя в конец этажа, девушка остановилась возле лестницы.
– Не будет нам покоя в этом замке! Я не хочу больше здесь оставаться! – сжала кулачки Рада, посмотрев на своё чёрное платье. – Не хочу вспоминать прошлое!
Альбрехт только вздохнул, не найдя ответа. Он знал, что если она уйдет, то и он пойдет следом за ней. Юноша отвёл от неё взгляд, посмотрев назад. Весь замок был погружен в траур, так же, как и его одежда. Тяжело было такое носить.
– Мы будем объявлять, что распускаем «Гармонию»? – вдруг спросил он.
– Не сейчас! Если не будет её, мир потеряет последние краски! Я не хочу снова ездить на гастроли. Неблагодарное это дело. Попробуем написать новые песни, и будем выступать только в Заргансе! Прости, Альбрехт…
– За что? – удивился юноша.
– У тебя скоро день рождение! А вокруг опять всё плохо!
– Ладно! – отмахнулся он. – Мелочи! Я и отмечать не собирался!
– Но тебе уже двадцать! Мы можем устроить маленький праздник? Посидим, поужинаем! И для Мерлина это разнообразие! Ну, как?
– Хорошо! – впервые за несколько дней улыбнулся Альбрехт. – Как скажешь, так и будет!
Они обменялись улыбками, и пошли обратно в комнату Рады, там, как и прежде был завал вещей. Сами устроили это дело, теперь самим и разбирать.
* * *
На следующий день Мерлин сам позвал Раду и Альбрехта в свои покои. Это было раннее утро, так что их подняли с постелей.
Перед тем как войти девушка и юноша обменялись обеспокоенными взглядами.
Слуга, тоже облаченный во всё чёрное, отрыл перед ними двери, пропуская во внутрь. Мерлин сидел в своём любимом кресле возле дорогого журнального столика со стеклянной столешницей. Морщины на его лице проступили сильнее, отчего ему, казалось, прибавилось лет десять.
– Вы нас звали, Ваше Величество?! – поклонились Рада и Альбрехт подойдя к нему.