Медальон с лунным камнем. Кровь ангела
Шрифт:
– Отец не доверяет мне, Лайла, а не тебе, – процедил Сандал, перебив сестру. Однако Афаэл вмешался, прежде чем девушка успела возмутиться.
– Так вы согласны на моё условие или нет? – всё тем же ровным тоном спросил он.
– Это какой-то маразм, – пробормотала Лайла, но всё же кивнула после того, как Сандал сделал то же самое. – А мы можем пойти на день рождения к Нате? – не сдаваясь, поинтересовалась она.
– Нет.
– Нет? – снова вспыхнула девушка, но Афаэл не дал ей продолжить истерику.
– Натаниэль вы пригласите сюда, если хотите отпраздновать этот день рождения. Мне будет спокойней, если ваша компания останется под присмотром.
– Мы не собираемся напиваться и устраивать оргию!
– Я всё сказал, – оборвал Афаэл, направляясь к дверям.
– Ладно, –
– А что вы собираетесь дарить? – староста замер в дверях и вновь обернулся к дочери. Та на мгновение растерялась.
– Ну, не знаю… Может браслет какой-нибудь или колечко… Что-нибудь подберём посимпатичней.
– Такой мусор на совершеннолетие не дарят, – Афаэл презрительно фыркнул. – Какая польза этой девушке от колечка?
– Но что тогда? – Лайла оглянулась на брата, ища поддержки.
– У вас скоро выпускной, – помолчав, продолжил староста. – Вряд ли у Натаниэль хватит средств, чтобы купить приличное платье.
– Точно! – серые глаза девушки загорелись. – Нужно ей шикарное платье купить! Только вот как без примерки?
– У вас один размер. Ты поедешь со мной, Лайла, и мы вместе купим. А ты, Сандал, отправишься к вашей подружке и предупредишь её о том, что ваш праздник переносится сюда, понял?
– Понял, – парень хмуро кивнул, провожая глазами отца, который направился в гараж выгонять машину.
– Не кисни, братик, – как только он ушёл, Лайла тут же повернулась к Сандалу и подёргала того за рукав. – Ты же знаешь отца: он всегда был занудой! Остынет скоро, вот увидишь!
– Он меня ненавидит, Лайла, – юноша задумчиво покачал головой. – Не знаю, почему, но он всегда меня ненавидел.
– Да брось, – рыжая, утешая, погладила его по плечу. – У отца характер плохой – это правда, но он тебя любит… Просто старается сделать из тебя мужчину, ну и перегибает немного…
Сандал не стал спорить, но в его глазах по-прежнему горели обида и злость. Вздохнув, он отстранился от сестры и покинул комнату.
***
– Сандал? – Натаниэль несколько опешила, увидев на пороге одного из близнецов. – Ты чего так рано? Мы ведь в пять собираемся.
– Да, я помню. Только… – он стоял, устало прислонившись к косяку двери, и немного расстроенно разглядывал девушку.
– Только не говори, что Афаэл вас не отпускает! – выдохнула блондинка упавшим голосом.
– Его опять переклинило, Ната, – парень угрюмо кивнул. – Он не пускает нас к тебе, но мы можем устроить праздник у нас – так он сказал.
– Весело, – протянула девушка, невольно скривившись. – И правда, переклинило…
Сандал отвёл взгляд, рассматривая подвядшие от палящего солнца цветы.
– Он что, тебя бил? – вдруг заметив синяк на его щеке, вскинулась Натаниэль и потянулась пальцами к лицу юноши. Тот отстранился, потом взглянул ей в глаза.
– Так ты как? Не против того, чтобы у нас отпраздновать? – не ответив, спросил он.
– Конечно, – подумав, девушка кивнула, не желая ещё больше расстраивать парня. – Как же я могу оставить без торта моих лучших друзей?
– Тогда приходи, – он кивнул с облегчением, бегом спустившись со ступенек крыльца.
– Значит, в пять?
– Конечно! – Сандал всё же улыбнулся, шагая к воротам. – И торт не забудь!
Натаниэль махнула ему рукой, наблюдая, как он скрывается за углом. Потом, вспомнив, что у неё в духовке остались коржи для торта, пулей кинулась на кухню. Убедившись, что всё в порядке, она облегчённо вздохнула. То, что Афаэл не пустил близнецов к ней на День рождения, не стало для девушки такой уж неожиданностью. Староста слыл человеком с довольно тяжёлым характером, и, по рассказам самих ребят, им частенько от него доставалось. Правда, Лайла всегда умела за себя постоять, да и Афаэл относился к дочери более снисходительно, чего нельзя было сказать про Сандала. От сына староста требовал беспрекословного подчинения, а когда тот пробовал возражать, строго его наказывал, не гнушаясь пускать в ход и кулаки. Сандал мечтал о том дне, когда он, наконец, окончит школу и сможет жить отдельно. В деревне было не принято, чтобы взрослые дети проживали вместе с родителями. Как только подросток становился совершеннолетним, он обязан был покинуть отцовский дом и выстроить свой. Конечно, если родители желали, они могли помочь своему отпрыску это сделать, но чаще всего юноша оказывался на улице без всякой поддержки и жил в одном из заброшенных домов, пока зарабатывал средства для того, чтобы построить новый. Какой была судьба девочек, достигших по местным законам совершеннолетия, Натаниэль не знала. В деревне было ещё несколько девчонок, но все они были гораздо младше их с Лайлой, так что узнать, выселяют их из дома или нет, не представлялось возможным. Оставалось только дождаться Дня рождения Лайлы, чтобы это выяснить. Но судя по тому, как Афаэл бдительно следит за своей дочерью, он вряд ли позволит ей так запросто покинуть родительское гнездо.
Через неделю в школе заканчивались занятия, и намечался выпускной бал. Натаниэль уже решила, что не пойдёт на него, и не будет тратить деньги на платье и всю эту праздничную мишуру. Скромные сбережения, что остались у неё после смерти Касиэры, понадобятся ей на колледж и на жильё до того времени, пока удастся найти работу в городе. Девушка уже послала заявление в несколько колледжей с просьбой о поступлении, но ответа до сих пор не было. Это казалось странным, ведь анкеты она отправила довольно давно. Однако Натаниэль всё ещё не унывала, оправдывая задержку тем, что поступающих слишком много и администрация колледжей просто не успевает всем сразу ответить. Веря, что куда-нибудь её непременно примут, блондинка потихоньку отбирала вещи, которые собиралась взять с собой.
Но сейчас она об этом не думала, сосредоточившись на украшении именинного торта. Увенчав кулинарный шедевр горстью спелых вишен, Натаниэль улыбнулась, довольная успехом, и, убрав торт в холодильник, наконец, приступила к собственному наряду. Сбросив халат, она распахнула дверцы шкафа и уставилась на его содержимое. Выбрав тёмно-зелёное платье, она приложила его к себе и развернулась к зеркалу. Даже без примерки было заметно, что девушка его уже переросла. Платье было слишком коротким и слишком узким. И уж конечно не было рассчитано на небольшую, но довольно округлую линию груди, которая не так давно украсила фигуру блондинки.
– Блин! – отшвырнув платье, на которое она возлагала столько надежд, Натаниэль едва не расплакалась от обиды. – Что мне теперь, голой идти?!.. «Здравствуй, Афаэл! Как ты смотришь на то, чтобы устроить своим детям стриптиз-шоу?» – пропищала она, сама себя передразнив. – Чёрт! – вновь выругалась блондинка, бросая на шкаф обречённый взгляд. Потом встала и, порывшись на полках, достала лёгкий ромпер с тонкими бретельками, скрещенными на спине. Лифчик под эту модель надеть было невозможно, но в девушке внезапно взыграло чувство непослушания и непонятного внутреннего протеста. Захотелось наплевать на ханжеские правила и бросить вызов обществу (хотя бы в лице Афаэла). Надевая укороченный до длины шорт комбинезон, так мило и женственно облегающий все выпуклые участки её тела, Натаниэль улыбнулась, подумав о том, что Афаэл, скорее всего, спустит её с лестницы, нахлобучив на макушку её же собственный торт с вишнями. Это, конечно, было бы забавно, но, вспомнив грустное лицо Сандала, девушка поняла, что не сможет так бесцеремонно испортить близняшкам последнюю надежду на праздник. Нет, уж лучше она наденет простые джинсы и футболку, чем подставит единственных друзей под удар. Поэтому, с сожалением стянув с себя ромпер, Натаниэль надела голубые лёгкие брюки и белую блузку со скромным вырезом, через который поблёскивала серебряная цепочка медальона. Она до сих пор таскала его на себе, забывая снять. Хмыкнув, девушка потянулась к цепочке с намерением избавиться, наконец, от безделушки на своей шее, как вдруг остановилась, неожиданно вспомнив про обезумевших ворон и кроликов. Непонятно почему, но у Натаниэль возникло ощущение, что она останется совсем беззащитной, если снимет медальон. Это начинало походить на паранойю, но после всех этих событий блондинка почувствовала, что становится суеверной. Это раздражало. Скоро ей станет казаться, что Касиэра является к ней с того света, и она начнёт говорить с мёртвыми. Ната фыркнула, поражаясь собственной глупости, и вновь потянулась к цепочке.