Медбрат Коростоянов (библия материалиста)

Дымовская Алла

На ней поверх короткого платья была накинута тонкая, с хвостиками, шаль, она и скрадывала силуэт, отчего возникало в отдалении размытое пятно. Не от холода защищалась, какое там! Лето уже приближалось к своему разгару. Но очевидно в видах конспирации, излишне, хотя и мило, что позаботилась

о моей трудовой репутации.

Я не сказал ей ни «здравствуйте», ни «доброй ночи», рассыпался в бестолковых извинениях, и совсем сбился на смущение. Она, напротив, глядела на меня весело. Я был ей забавен, и сердце мое зашлось от этого невозможного предположения. Вызвать ответный интерес у девушки первый шаг к успеху, даже если интерес сей с отрицательным знаком. Убивает досада и равнодушие, здесь никогда нет шансов. Но если замерцает огоньком любопытство и ожидание: а что будет дальше? – считайте, один раунд выигран.

Мы крались обратно, будто обожженные тени индейцев во враждебный лагерь бледнолицых. Или как оголодавшие лисы, готовящие атаку на частный курятник. Во всем этом не было абсолютно никакой нужды – комнаты Мао и Ольги выходили во двор, и вообще с отдельным ходом в правом дальнем крыле. Главный ни за что не желал покидать казенное жилье, будто не только душой, но и стареющим своим телом сросся с подчиненным ему учреждением, словно бы дозволив последнему поглотить себя целиком. Опасности семейство врачей Олсуфьевых не представляло для моего предприятия – поди, спали давно, Карину Арутюновну в расчет я не принимал, за рамки своих прямых обязанностей эта славная женщина не выходила никогда. И рамки эти отнюдь не включали в себя ночной дозор за двумя медбратьями-обалдуями.

Мы крались и шептались. Ни о чем существенном. Тсс! Тише! Тише!

Осторожно, ступенька! Хи-хи-хи! Друг за дружкой, это было прекрасно. Редкий момент безоблачного счастья, вообще выпадающий человеку. Само собой, надежда и ее осуществление, внезапная удача и улыбка судьбы, победа и заслуженная награда, все это тоже счастье. Но не такое чистое, ибо в какой-то своей доле всегда корыстное, оттого не безусловное. Новый автомобиль, на который копил, и вот стоит у подъезда, взамен дневные страхи и ночные кошмары – авария и угон, – и, как следствие, дыра в бюджете, а у Витальки еще лучше, стервец и поганец, зависть, зависть. Завоевал девушку своей мечты, твоя навек, но завтра – вдруг и жениться, а там дети, бесконечные хлопоты, и мысли, мысли, уже не о ней, но ведь теперь кормить семью. Добежал, выиграл, молодец, чемпион, а сколько пахал? И завтра опять пахать, на следующую медальку. А послезавтра придет другой, молодой и ранний, ты уже старый хрен, пора уходить, и все твои медальки не стоят того металла под золото, на который только и не поскупился оргкомитет, гложет, гложет, не тоска, но сердечная безнадежность. Но безоблачное счастье совсем другое. Его не описать словесно, потому что это даже не чувство, а первозданное состояние бытия, вот оно есть, вот его нет, пришло задаром в начале творения, и скоро ушло не попрощавшись. И оттого самое ценное, и это здорово! И гении природы смеются вместе с тобой. Потому что подлинное счастье всегда безудержно весело. Хмель жизни, после которого не бывает похмелья. Просто бывает жизнь. Катарсис, делающий самого пропащего негодяя на земле на краткое время святым.

Конец ознакомительного фрагмента.