Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Медбрат Коростоянов (библия материалиста)
Шрифт:

В игровой, по совместительству воспитательно-организационной, смотрели телевизор. Маленький, кабинетный экран, Мао приносил каждый раз к новостной программе «Время» и также аккуратно после забирал. Не из режимной жадности, а больше никто ничего не смотрел. Сериалы среди наших пациентов не пользовались уважением, а различные токи-шоки были им попросту скучны. Одни лишь новости казались кривозеркальным окном в не менее кривозеркальный и страшливый мир. В эти полчаса мы не докучали настоящим обитателям нашего скорбного дома, надзирали краем глаза до прихода главного, отдать болтливую коробку и всех делов. Мне тем более не хотелось крутиться на виду, опять я вспомнил, что запамятовал. А если бы Мотя спросил? Лгать ему было противно, сказать правду, будто ударить в грязь лицом. И я, что называется, косвенным образом «отправился в бега», расположился в коридоре у открытого настежь окошка, навалившись спиной на заградительную решетку, небось, выдержит. Дымил папиросой, разгоняя, усердия ради, никотиновые облачка ладонью. Рядом со мной стоял Кудря, будто наливная статуэтка Оскара. Бесчувственно сложив руки на крутой

груди, он созерцал уплывающий к закату пейзаж – дохлый луг, на котором Бурьяновские старухи по теплому времени пасли непоседливых, капризных коз, давно уж не дававших молока – так просто, ради компании, не сдавать же Христа ради на живодерню? Я даже знал наперед, какую именно словесную реплику подаст мне Кудря, насозерцавшись вволю. Ее он и произнес, отринув задумчивость, словно дежурный постовой совесть:

– О, поле, поле! Кто тебя усерил? – и с удовольствием вздохнул, Петросян доморощенный.

– Известно кто, – привычно отозвался я. Чего ж не порадеть родному человечку? Все-таки напарник. – Трагос доместикус. Козел одомашенный, – перевел я безбожную мешанину с языков латинского и греческого. Но Кудря важно закивал, дескать, шутка удалась. Одна и та же всегда.

– А в ФДК танцы, – с укоризной неведомо в чей адрес вздохнул Кудря. (ФДК – ненужная пышность. Фабричный Дом Культуры, бетонная коробка невообразимой казенной убогости).

– Да ну их, по такой жаре! – утешил я солидарно страдальца.

Дескать, не много и пропустил. Топтаться в душной толкотне без очевидной надежды подцепить девчонку: которые посимпатичнее давно «приносят с собой», в смысле приходят с заранее приобретенными кавалерами. Которые изнутри много лучше, чем снаружи, вроде как не требовались самому Кудре. Да у него своя зазноба имелась. Марина. В районных «Клопах» изучала бухучет в переделанном из профтехнической бурсы платном колледже. Недалеко, но все-таки. Кудря ощущал некоторое несправедливое одиночество. Отсюда и возникли танцы. А также озвученная невозможность их немедленного посещения как обида на коварную действительность. Впрочем, будь у Кудри свободное расписание, фига с два он бы отправился в ФДК, ну его к лешему, даже если бы я позвал. Чего там не видел? Подрабатывал бы все равно для своей Маришки, пока есть досуг, Кудря был мастер «золотые руки» не поверите в каком ремесле! Шил лоскутные одеяла и коврики. Смешно? Не до смеха. Если бы вы увидали своими глазами его работу. Петров-Водкин и Диего Ривера взятые вместе отдыхают. В плане экспрессии и цветовой гаммы. Бурьяновские хозяйки к Кудре чуть ли не в очереди стояли. Каждой хотелось иметь. Полет над гнездом кукушки, или Пиковую даму. Такая была у Кудри Вешкина придурь, извиняюсь за выражение. Мировые литературные сокровища он вовсе не постигал, читать ему было не с руки. Но вот голые названия брались Кудрей на вооружение. Чем заковыристей, тем лучше. Фантазия вырывалась на простор. Над фиолетовым птичьим гнездом у него порхала фигура, напоминающая Бэтмена в черном плаще, а пиковая красавица скакала верхом с серебряной алебардой наперевес. И все это, заметьте, из эрзац-атласных, плюшевых, шерстяных бросовых обрезков. Взимал за художественные труды он для здешних жаждущих недешево, а для столиц сущие копейки, зато возился на совесть, если двуспальное одеяло, то и пару месяцев. Занятие свое обозначал не слишком подходящим понятием «хобби», потому что стыдился «бабского» рукоделья. Почетной табельной работой для Кудри оставался наш стационар, а доходной и как бы второстепенной статьей – его подлинный талант, – парадокс, да и только. Впрочем, это вопрос «мужицкой» чести, а не здравого практического ума. Оттого Кудря не рассматривал и в отдалении ужасной мысли покинуть свой санитарный пост ради крепкого, но в своем роде позорного швейного заработка.

Я намекнул ему на Лидку. Осторожненько и с обходной хитрецой. Упомянутые танцы пришлись кстати. Кудря, конечно, поворчал немного. Не от досадливой зависти, чему завидовать, я по его меркам был безнадежный бобыль в плане открытия семейных горизонтов, тут скорее сочувствовать надо. Но оттого, как бы чего не вышло. Вдруг ненароком прознает Мао, а что не одобрит, это и без вавилонских мудрецов предсказать можно. Никто сроду в здешние пенаты баб не водил, не существовало прецедента, и оттого Кудря не знал, как следует поступить. Конечно, не водил! Какой кретин, даже самый очумелый, приведет на свидание девушку в режимный «дурдом»? Покажите, дам рупь. Да хоть сто баксов, риска все одно ноль. Я попытался доступно ему объяснить, что это не вполне свидание. Что она сама напросилась. Не на романтическую речку, не на разухабистые танцульки, не в корыстную «Серенаду», по местным понятиям эксклюзивный коммерческий ресторан на полдюжину столиков, не в «Травы луговые» – днем фабричная столовка-общепит, по вечерам полуприличная, умеренных цен кафешка. Но именно в психиатрическую лечебницу № 3,14… в периоде. Поверить было мудрено. Только, что я мог поделать? За что покупал сам, за то и продавал Кудре.

Сговорились – единственно на мой личный страх и риск. Ничего не видел, ничего не знаю, и знать не желаю, спи глазок, спи другой, а третий бди – Кудря взаправду дорожил своей двусмысленной должностью, будто она создавала вокруг него манящий мистический нимб, вдруг так и было для его Марины? Кто в силах предсказать наперед, отчего занимается любовным пламенем изменчивая женская сущность? Санитарный халат и чугунная ограда, посторонним строго вход запрещен. Не на это ли прельстилась и попавшая успешно в столичную струю Лидка? Очень может быть, не на мою же захудалую в смысле материальных возможностей персону.

Спирту я не добыл, к вящему моему разочарованию. Дядя Слава, будто назло, совместно с просто Ольгой, как в сердцах я назвал докучливую Ольгу Лазаревну, допоздна «ревизовали»

истории болезней, какой-то дурацкий учет наверх, обычная бюрократическая повинность, но я остался без возбуждающего нектара. Канючить в присутствии просто Ольги было немыслимо. Жалость какая. Из напитков мне перепал лимонад «Буратино» в пластиковой двухлитровой посуде, наполовину уже уничтоженный предшественником Семенычем; хорошо еще, что не была прежде смена «Сапога», равнодушного кадавра – отставного надзирателя колонии для несовершеннолетних, подрабатывавшего у нас к пенсионному аттестату, – не то видал бы я и «Буратино». На крайний случай выпросил у спешащей к своему кузнецу поварихи Марковой какао-порошок. На крайний без преувеличения, в июньской жаровне сами мысли о пылающем суррогате казались тошнотворными. С другой стороны, всегда возможно сослаться на то, что мол, градус не положено, инструкция о распитии запрещает категорически. В самом деле, не экскурсия на останкинское «Седьмое небо», а очень приземленное посещение больных и страждущих с познавательной целью. Уже в том счастье, что на женской половине второго этажа в дежурные назначалась расписанием Карина Арутюновна, дородная, степенная армянка-беженка, ей единственной дозволялось нести вахту в одиночестве, настолько монументально непререкаем был ее верховный авторитет среди шатких психикой пациенток. Карину Арутюновну мы с Кудрей не интересовали вдоль и поперек, вдобавок она обладала счастливым умением засыпать по заказу за сестринским пультом-столом, от которого электричество было отведено еще задолго до моего появления в поселке, и так же просыпаться в положенные ей самой часы для планового обхода. Беда, если бы на ее месте оказалась Верочка. Мне чудилось, что отныне куда бы я ни пошел в пределах стационара и его ограды, я обречен натыкаться на ее неуклюжую сострадательную тень. Она и Лидка были несовместимы не то, что в одном моем сознании, но даже в одном помещении, будто бы от природы дышали разным воздухом, и каждая родилась изначально убийственно заразной для соперницы. Но и соперницами они присутствовали лишь в моем будоражащем воображении.

Задолго до одиннадцатого часа ночи я застрял у раскрытого наполовину окна лестничной площадки, между пролетами – вид сверху лучше. Вцепился в поперечный распор решетки, до одеревенения заморозил взгляд, пытаясь в неярком фонарном свете углядеть робкий силуэт вдалеке у ворот. Впрочем, отчего же робкий? Лидка вполне могла подойти уверенным, смелым шагом и встать напротив «руки в боки», вот я, встречайте! Или как опытный канатоходец парить над землей в нетерпеливых пируэтах туда-сюда. Я знал, что еще рано. Как знал и то, что девушкам привычнее опаздывать, чем следовать вежливости королей. Но я знал также, что минуты надежды вполне могут оказаться моей единственной радостью. И не собирался отказываться от удовольствия, возможно последнего завершающего день. Потому что Лидка могла вообще не прийти. Это я знал тоже. И оттого загодя трепетно и счастливо занял своим ожиданием оконный проем.

Сначала я высмотрел темное, дергающееся пятно. Не помню, было ли уже одиннадцать, часов я не наблюдал. Не только по причине влюбленности. Говоря по правде, их у меня вообще не было. Обходился. Во флигельке точное время мне сообщало дряхлое радио, настроенное на волну «Маяка», не поверите, живучая «Спидола» советских эпох. А на служебном месте имелись настенные монстры с пудовыми стрелками, Мао содержал их громоздкие величества в неизменном порядке, справедливо полагая, что выгоднее уберечь старое, чем тратиться после на новое. Но идти к ним на поклон мне казалось далеко, от лестничной клетки на первый этаж, я же ни в какую не хотел покидать свой пост, будто Аннушка на башне, в ожидании Синей Бороды.

Я даже не догадался сперва, что это в самом деле Лидка. Ну, пятно, и что? Не знаю, чего я ждал. Кареты Золушки или сияющего льдом экипажа Снежной Королевы. Пропало зря несколько минут. Все же я сообразил. Будто уловленная черепаха на лысину Эсхила, ринулся камнем вниз, зачем-то считая шаги через один, в холле только одумался. А ключи? Палаты, оно конечно. Мы не запираем. Для удобства и для поощрения доверия. Однако, только их. Все прочее подлежит замыканию, словно меч-кладенец. Тем более главная, входная дверь. Там не просто замок, а в три ряда засовы, разве что стулом не подперто. И чтоб наши не шастали, и чтоб к нашим снаружи не просочились, мало ли кто? Лихие люди есть везде, в глубинке их, может, в процентном соотношении меньше, потому как добыча невелика, однако бывали случаи в Бурьяновске, и мы не исключение. Правда, ломиться в стационар выходило предприятием безнадежно гиблым, двери динамитом не возьмешь, и напалмом не сожжешь, а решетки отпугивали одним своим видом, кто знает, что за ними, вдруг палата отчаянно буйных? Но ломились и не однажды, бывало и с требованием немедленной выпивки. Как лезли через малоприступную ограду, загадка, видно и впрямь, пьяный и жаждущий продолжения геенну огненную вброд перейдет.

Смотался наверх, поймал взгляд Кудри, семафорящий немой укоризной, виновато пожал плечами. Тоже мне, философ-резонер, или скорее резонерствующий философ! Связка подхвачена с лету, ого-го! с полкило, не меньше. Точно то были ключи от осажденного города. Но, в общем похоже. Пока отпирал, пока козлом доскакал до ворот. Думал, убьет, если не физически, то уничижительно словесно. Дескать, пригласили даму, так будьте любезны, соответствуйте. Это ладно, лишь бы дождалась.

Лидка и дождалась. Мало того, дождалась чуть ли не со смирением. Все те минуты, что я отпирал прорезанную сбоку от ворот служебную калитку – заброшенная вахтовая сторожка уставилась на меня осуждающе слепым, черным глазом-оконцем, – Лидка, о-о-о счастье! кивала мне сочувственно. Вот это да! А может, ей попросту до чертиков скучно. И любое развлечение в строку. Все же я молод, статен, язык подвешен неплохо, хотя чаще всего мелет чушь, девушкам не любопытную. Однако на безрыбье и крот гордый сокол.

Поделиться:
Популярные книги

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Подаренная чёрному дракону

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.07
рейтинг книги
Подаренная чёрному дракону

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Враг из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
4. Соприкосновение миров
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Враг из прошлого тысячелетия

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Раздоров Николай
2. Система Возвышения
Фантастика:
фэнтези
7.92
рейтинг книги
Система Возвышения. Второй Том. Часть 1

Сильнейший ученик. Том 2

Ткачев Андрей Юрьевич
2. Пробуждение крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сильнейший ученик. Том 2

Возвращение

Кораблев Родион
5. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.23
рейтинг книги
Возвращение

Баоларг

Кораблев Родион
12. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Баоларг

Чайлдфри

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
6.51
рейтинг книги
Чайлдфри

Адепт. Том 1. Обучение

Бубела Олег Николаевич
6. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
9.27
рейтинг книги
Адепт. Том 1. Обучение

Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал!

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Замуж второй раз, или Ещё посмотрим, кто из нас попал!

Измена. Испорченная свадьба

Данич Дина
Любовные романы:
современные любовные романы
короткие любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Испорченная свадьба

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей