Медиаторы
Шрифт:
Из состояния такой степени гнева есть всего два выхода, которые не сведут человека с ума, заперев его душу в чёрном прямоугольнике раздрая, ненависти и бесконечной неутолимой жажды. Можно поглотить этот гнев без остатка. Впитать его в себя, как губка на раковине вбирает мыльную воду. Белая пелена распадётся хлопьями, и они ещё долго будут кружить по квартире и обнаруживаться в самых непредсказуемых местах: в жестяной банке с чаем или за спинкой дивана у плинтуса.
А можно дать этому гневу вырваться наружу. Тогда тот огонь, который клокотал в крови и пульсировал в венах каждый раз, как Зоя сжимала кулак, сожжёт всё живое
Из баров в Столешниковом переулке гремела музыка – слишком грубая, слишком громкая, такая, которую включают ближе к утру и закрытию, когда основному контингенту танцпола уже в принципе всё равно, под какой трек обниматься, топтаться и размахивать руками.
На улице было пусто. Резко грохот битов усилился, а потом вновь умолк: из бара слева открылась дверь, из неё в ночь стремительно выскользнули щупальца музыки, мгновение проторчали на холоде, а затем разочарованно втянулись обратно в душный тёмный холл, запертые дверью. Под вывеской остались стоять трое мужчин. Они, ошалело моргая на морозе, громко переговаривались и теряли рукава курток, раз за разом пытаясь натянуть их на крупные мускулистые руки. Затем компания стала грузно спускаться по крутым ступенькам на тротуар, норовя споткнуться и при этом заботливо поддерживая друг друга за плечи – будто бы помогая, но на самом деле только мешая обрести ускользающее равновесие.
– Эй, красотка, – голос звучал снисходительно и обманчиво доброжелательно. – А что такая красивая девушка делает ночью совсем одна? – К вопросу добавился протяжный фальшивый свист.
Зоя с жадным интересом оглядела ночных тусовщиков. Уже давно не студенты, всем явно за тридцать. Все они были очень похожи друг на друга – может быть, из-за чёрных болоньевых курток и толстовок, почти одинаковых коротких стрижек под машинку, оттопыренных ушей и густой щетины на подбородках. Кричал самый высокий и самый массивный из них, видимо, размер придавал ему веса в глазах товарищей и смелости.
Зоин гнев требовал выхода. Рвал изнутри грудную клетку, затрудняя дыхание, и молил о том, чтобы Зоя выпустила его на свободу. «Только дайте мне повод, – подумала девушка. – Пожалуйста, дайте же мне повод!»
Зоя ощутила, что руки начали гореть от прилива магии, а в пальцах появилась знакомая щекотка.
– Детка, чего ты тут одна бродишь?
– Компания не нужна? Можно с тобой познакомиться?
– Нельзя таким красивым девушкам по ночам ходить без кавалеров.
Каждая фраза была щедро сдобрена хихиканьем – таким маслянистым, что на нём можно было поскользнуться.
Зоя довольно ухмыльнулась. Она снова дрожала – от предвкушения, её губы изгибались, обнажая зубы.
Пикаперы, то ли спьяну, то ли в полумраке, кажется, приняли кривой оскал Зои за улыбку и, тыкая друг друга локтями и посмеиваясь, двинулись навстречу девушке.
– Ко мне или к тебе, а? – ласково спросил громила.
– Поедем, красотка, кататься, давно я тебя не катал, – пропел другой.
Зоя одобрительно кивнула. Такой повод её устраивал.
– Ещё шаг – и ты сильно об этом пожалеешь, – хрипло, с удивлением прислушиваясь к собственному голосу, произнесла Зоя.
Мужики загоготали. Будь они трезвее, вероятно, в них проснулся бы отголосок древнего животного инстинкта самосохранения, но сейчас алкоголь и бессонная ночь притупляли их чувства.
– Милашка с зубками!
– А давай ты это в койке повторишь? Люблю, когда бабы мне такую херню говорят, когда сосут мой хуй.
– Вот-вот, шкурам только в койке и можно болтать…
Зоя втянула воздух сквозь зубы:
– Заткните рты, мудачьё сраное! И бегите, блять, пока я позволяю.
– Ебанутая сука!
«Ты не представляешь, насколько!»
Гнев, который так долго распирал грудь, требуя вырваться на волю, наконец-то был спущен с поводка. Зоя слегка отвела руки назад, сгибая в локтях, и с наслаждением позволила магии свободно литься из ладоней, складываясь в причудливые плетения.
На автомате прошептала заклинание отвода глаз. От медиаторов оно не укроет, но от взгляда и слуха случайных прохожих защитит. Следующим усилием воли она растянула наспех сотворённую лёгкую завесу на троих мужчин. По её опыту, люди бывают очень громкими, когда им больно.
– Мальчики, последнее предупреждение. Если хотите уйти отсюда на своих двоих, пошли вон.
– Может, лучше заткнёшься и отсосёшь? – насмешливо поинтересовался один из мужиков, вразвалочку подходя ближе и намереваясь положить руку на голову Зое.
– Умолкни, – брезгливо повелела ведьма.
Затем указала пальцем на говорящего. Спустя мгновение его ноги в красных ботинках взметнулись вверх, отчаянно пиная воздух, а сам мужик захрипел, пытаясь стянуть с шеи нечто невидимое, но очень даже ощутимое. Зоя повернула кисть, и удавка на шее пикапера затянулась ещё сильнее.
– Что за хуйня?
– Серёга, пиздец, что такое?
Остальные члены компании вмиг потеряли всю самоуверенность и испуганно блеяли, растерянно переводили взгляд с девушки на друга, силясь понять, что происходит.
Мужчина вяло болтался в воздушной петле, сопротивляясь магии, и наконец Зоя позволила ему кулем свалиться на тротуар. Убийство в её сегодняшние планы не входило.
Когда Зоя медленно обвела взглядом оставшихся пикаперов, мужики попятились. Один из них дошёл до каменной стены на другой стороне улицы, упёрся в неё спиной и затравленно начал озираться, ища пути отхода. Потом он встал в стойку и приготовился драться. От первого удара Зоя увернулась, на второй выставила щит. Кулак мужчины врезался в невидимую преграду – хрустнули кости. Мужик завыл.
Зоя на мгновение почувствовала укол совести – опять она переоценила человеческую выносливость. Правда, совесть умолкла, как только чей-то мощный удар пришёлся ей по затылку. Зоя вскрикнула, болезненно дёрнулась, развернулась, выслеживая взглядом атаковавшего. Громила на всех порах удирал от разъярённой ведьмы, видимо, посчитав, что совершил глупость и разозлил Зою ещё больше.
Это была неправда. Зоя считала, что просто не может гневаться сильнее.
Спасающийся бегством громила обернулся, наверное, чтобы проверить, как там его друзья, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зоя, коротко разбежавшись, взмывает в воздух, ускоряется и летит параллельно земле, вытянув руки, а её пальто алыми крыльями развевается на ветру. Громила заорал, споткнулся, упал и кувырком прокатился несколько метров по плитке. Зоя настигла его у дерева с облетевшей листвой. Она приземлилась, нависла над мужиком, простёрла руки и зашептала заклинание.