Медиавирус
Шрифт:
Андрей рванулся туда, едва не упал, чудом удержав равновесие. Сцепив зубы от боли в лодыжке, запрыгал на одной ноге. Заглушая боль в груди, разрасталось тоскливое отчаяние. Кажется, судьба делала все, только бы он сегодня не выпутался из передряги!
Он огляделся: место побоища предстало в еще более адовом виде, чем он себе представлял. Вдобавок к трупам, расстрелянным автомобилям и крови на асфальте теперь появился и рухнувший вертолет. Падая, он еще и смял офис портового управляющего. Теперь все это подсвечивалось водопадами пылающего топлива.
Патрульные автомобили вновь
Андрей смотрел на это с недоумением. Было такое ощущение, будто невидимый маньяк пытается забаррикадировать фургон. Или…
Внезапную догадку подтвердил выстрел снайперской винтовки. Патрульная машина дрогнула, из-под днища что-то потекло.
«Или пытается устроить громадный костер!» – догадался Андрей с ужасом.
Снайперу требовался для каждого бензобака только один выстрел, и на асфальт тут же плескалось топливо. И как он только видел, куда нужно стрелять, сквозь корпус-то?!
Вторая пуля угодила в асфальт, но ничего не произошло. Зато третья высекла желаемую искру. Вспыхнуло мгновенно, пламя взвилось так высоко, что на миг скрыло броневик.
Оттуда послышались первые неуверенные крики…
Глава 39
Картонная крепость
Япония, подземелья Токио
За одним из неожиданных поворотов вместо чистеньких и ухоженных коридоров вдруг обнаружилось кое-что, что вполне привычно считать канализацией.
Даля спрятала нос в рукаве:
– Цивилизация кончилась?
Дикарь, кажется, теперь с какой-то завистью глядел на респиратор Таро-куна. Бесцеремонно вычихав уже не-нужные ватные шарики из носа, он прикрылся платком.
– Это более древняя часть канала, – пробубнил он. – Сейчас забыта. С помощью товарищей Таро-куна, кстати. Кажется, у него один из друзей работал в городской префектуре. Он смог забрать планы этой части канализации, остальное стерли компьютерные ковбои. А то ее сносить хотели.
Даля фыркнула:
– Ну и пусть бы сносили!
– Зря ты так, – не согласился Дикарь, но по тону нельзя было с уверенностью сказать – верит ли он сам себе. – Нам ведь пригодилось это место.
Даля с сомнением протянула:
– Разве?
В мрачных коридорах из зацветшего мхом красного кирпича теперь остался только один источник света – фонарь японца. И это не могло не радовать Далю, ибо под ногами что-то отвратительно чавкало. По ощущениям напоминало ходьбу по вязкой, жадно всасывающей подошвы глине. К счастью, судя по вони, это вряд ли были экскременты. По крайней мере пахло жабами, плесенью и гнилой водой.
– Потерпи, – пробурчал Дикарь. – Это ненадолго. Идти осталось чуть-чуть.
Продираться через самые настоящие развалины было тяжело. Под ногами часто попадались обломки кирпичей, проржавевшие трубы, груды мусора. Из темноты доносился крысиный писк. С кирпичного свода (точь-в-точь как в компьютерных играх) непрерывно капало.
Однажды стены опасно задрожали. Даля вскрикнула, когда капель участилась, а к ней добавилась и кирпичная крошка. Вспомнилось, что в Японии землетрясения едва ли не обыденность. А под землей ощущение ее дрожи в тысячу раз страшней! Кажется, что вот-вот хлипкая кирпичная кладка не выдержит, стены обвалятся, и навсегда похоронят в этой зловонной норе! Но дрожь через пару секунд пропала, оставив лишь послевкусие клаустрофобии.
– Метро рядом, – отозвался Дикарь с неуверенностью, обшаривая взглядом потолок. – Это безопасно. Наверное…
– Наверное?!
– Эмм… – Дикарь осознал, что допустил промах. Добавил поспешно: – Кстати, именно к системе связи и электроснабжения метро подключены ребята из Картонной крепости.
– Из чего?
– Из Картонной крепости. Так они называют свое обиталище.
– Замечательно, – сказала Даля с сомнением. – Они и живут тут, что ли?
– Причем многие – всю жизнь, – проронил хакер со значением. – Слишком многих здесь разыскивают по всему миру. Если ты живешь в Картонной крепости, это своего рода статус. Значит – когда-то ты наворотил делов.
Даля спросила, леденея:
– Уголовники, что ли?
Пожалуй, это единственный класс людей, которых она не переносила даже при всей своей терпимости и позитиве. Бывший заключенный, честно работающий, – еще куда ни шло. Но те, слушающие ностальгический русский шансон, ботающие по фене и гордящиеся «боевыми заслугами», – вне ее понимания. Как можно с гордостью говорить о себе, жалеть себя и лицемерно петь о «старой матери» или «золотых куполах», когда сам – паразит и ленивая свинья, когда живешь за счет того, что несешь другим людям, причем невиновным, горе?!
Дикарь удивился:
– Почему уголовники?
– А разве не преследуют по всему миру вооруженных террористов?
– Так и мы тоже террористы, – Дикарь хмыкнул. – Internet Hate Machine по всем сводкам проходит как террористическая организация, хотя мы сроду оружия в руках не держали.
Он помолчал, перебираясь через лопнувшую от времени железную трубу. Подал Дале руку. Та, в темноте и на огромной платформе сапог-ботинок, с трудом вскарабкалась. Потом хакер сказал:
– Сейчас вооружения уже не так боятся, как раньше. Теперь это лишь предлог. Вот, например, Россию до сих пор боятся. Не из-за вооружения, оно сейчас если не хуже, то на равных с существующими образцами в мире. Нас боятся из-за людей. Есть в нашей европеоидно-азиатской крови нечто, заставляющее пугаться бонов и денди. Только мы в слово «патриотизм» вкладываем смысл «до последней капли крови». Только мы способны на самые жестокие и невозможные революции. А так как совершаем их исключительно чтобы людям жилось лучше, то не щадим ни себя, ни других. Напишет какой-нибудь Маркс «Капитал», а в России сразу вырастает продажа броневиков и кепок. – Он вздохнул: – И все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство – выполнение практически любой работы у нас… эмм… так сказать: per rectum. Но я отвлекся, по поводу вооружения. Даля, сейчас лучшее оружие – информация и…