Медицинские и социальные проблемы однополого влечения
Шрифт:
Ц. полагает, что гомофобии в целом (без учёта дихотомии на активных и пассивных геев) нет в природе. Так ли? Разве Новохатский и Еникеева ненавидят и боятся лишь пассивных , а не всех “выродков-гомосексуалистов” , обвиняя их, в частности, в том, что они насилуют гетеросексуалов? Неужели гомофобного пианиста Николая Петрова хоть сколько-нибудь интересует сексуальная роль обличаемых им “извращенцев” ? В интервью, данном журналу “Родительское собрание” (Петров Н., 2003), он говорит о своих страхах перед геями и о своей ненависти к ним, отнюдь не разделяя их по признаку активности или пассивности: “Количество извращенцев на квадратный метр свободной площади растёт в нашей стране семимильными шагами. Не за горами время, когда в подавляющем большинстве случаев семейными парами будут называться Семён Иванович с Иваном Петровичем. <…>
(В скобках заметим, что гомофобия Петрова вызывает у интеллигентных людей насмешки. Однажды в беседе с журналистами на радио “Эхо Москвы”, он заявил, что побывавшие на его концерте “никогда больше не станут слушатьмузыкальную порнографию нынешних эстрадных певцов и, тем более, не пойдут в гей-клубы” . Один из журналистов тут же заметил: “Вы ошибаетесь. Я сам однажды был свидетелем, как группа молодёжи после вашего концерта прямиком направилась в гей-клуб” . В ответ послышался весёлый смех участников передачи и невнятное клекотание пианиста. Реакция присутствующих в студии показала, что они верно угадали болезненный характер нелепой, на первый взгляд, фразы Петрова. В самом деле, какая связь между эстрадными певцами-“натуралами” и геями? Разгадка очевидна: Петров отлично знает, что гомосексуалами были величайшие пианисты ХХ века Святослав Рихтер, Владимир Горовиц, Леонард Бернстайн, Бенджамин Бриттен и другие. Ставя знак тождества между посетителями гей-клубов и “безголосыми” пошлыми поп-звездами, пианист как бы возвышает себя и над бездарями, и в то же время, над своими гениальными гомосексуальными современниками. Прискорбно, конечно, но гомофобия с головой выдаёт невротическую зависть, “комплекс Сальери” талантливого маэстро).
Если оставить в стороне источающих ненависть гомофобов-экстремистов, то большинству населения присуще менее демонстративное, но вполне ощутимое неприятие и осуждение гомосексуальности. Но и тут речь идёт о самом факте “половой инаковости”; за редким исключением, распределение ролей партнёров при этом во внимание не принимается. Болезненная гримаса появлялась на лице одного моего знакомого при одном лишь упоминании об однополых пристрастиях его кумира актёра С., а не о способе их реализации, активном или пассивном.
Этот извечный гомофобный фон по типу ксенофобии (ненависти к чужому) настраивает сексолога на пессимистический лад. Отличия в мироощущении гомо- и гетеросексуалов, в основе которых лежат особенности половой дифференциации головного мозга тех и других, включают разницу в восприятии запахов и иных эротических сигналов, в выборе критериев красоты, в эмоциональном восприятии произведений искусства, книг и кинофильмов, разделяя их на два неравных лагеря. Даже в периоды максимальной терпимости к гомосексуалам, гетеросексуальное большинство их всё-таки недолюбливало и презирало. В античном мире осмеивались кинеды или катамиты (слова-синонимы античной эпохи, обозначающие пассивных гомосексуалов, в том числе промышляющих проституцией). Но критики метили в их активных партнёров и покровителей, якшавшихся с теми, кто заслуживал порицания и осмеяния. Этот приём сохранился до наших дней.
Иными словами, деление геев на два сорта – активных и пассивных – часто служит целям психологической защиты гомофобов. “Достойнее” презирать “пассивных педерастов” , чем открыто провозглашать анафему всем представителям сексуальных меньшинств. Принцип дихотомии: “Разделяй и властвуй” призван служить фиговым листком, маскирующим гомофобию.
Именно в этом плане можно понять образ мыслей самого Ц. Ссылки на бинарную систему – ничто иное, как рационализация. Наличие биологических механизмов, определяющих однополое влечение, признаётся им лишь у пассивных, но никак не у активных “ядерных” гомосексуалов. Полагая, что он защищает пассивных геев, Ц. на полном серьёзе уверяет, что бранное слово “петух”, обращённое к ним, произошло “от ассоциации с петушиным гребнем тех борозд на спине пассивного партнёра, которые появились при анальном сексе в результате укусов и грызущих движений активного партнёра. Такие борозды называются “гребнем”, а их обладатель – “гребнем”, “петухом” и т. д. Делается это для того, чтобы отметить и выделить таким образом пассивных педерастов из общей массы заключённых”. Должен сказать, что, участвуя в судебно-медицинских экспертизах, я повидал множество специальных татуировок, клеймящих тех, кого принудили в “зоне” выполнять пассивную роль в половом акте, но что-либо, хотя бы отдалённо напоминающее жуткий “гребень” , якобы образующийся на месте укусов, мне никогда не попадалось. Да и не такой уж это деликатес, чья-то спина в тюремной камере,
Если Ц. – гомосексуал, то его тактика ошибочна, но типична. Не отдавая себе в том отчёта, молодой человек полагает, что, отмежевавшись от пассивных геев, он, вопреки собственной “ядерной” гомосексуальности, оградит себя от гомофобии и обретёт право на всеобщее уважение. Тем самым, он, увы, скатывается к предательству: уголовники терроризируют “петухов”, доводя их до самоубийства; ребят “опускают” в молодёжных асоциальных группах; с уст подростков не сходит смачная брань в адрес “пидоров”, а Ц. подставляет под удар “катамитов”! Даже если “великий и могучий” адаптирует этот термин, “пидорам” легче жить не станет.
Противоречия, бросающиеся в глаза при анализе послания Ц., в значительной мере разрешаются, если принцип дихотомии дополнить принципом континуума (непрерывности). Кинси продемонстрировал подобное сочетание, исследуя соотношение гомо- и гетеросексуальной активности. Мы же сделаем предметом обсуждения дихотомию “активная и пассивная гомосексуальность”. Выстроим континуум сексуальных ролей, выбрав в качестве объекта исследования Андрея “Рембо”, рассказавшего о своём свидании с греческим дирижёром. Юноша заранее рассчитывал на свою пассивную роль в этой встрече. Его ожидания оправдались, после чего старший любовник довёл юношу до оргазма оральными ласками, а затем предложил ему сыграть и активную роль в анальном сексе. А если бы дирижёр поступил иначе? Получив своё в сексе, он мог бы сказать: “Finita la commedia”, и выпроводить гостя из своего гостиничного номера. Так поступил бы гетеросексуал, практикующий заместительную гомосексуальность; гомосексуал-невротик, осуждающий свою девиацию; “малоквалифицированный” любовник, не вполне освоивший технику орального и анального секса; наконец, обыкновенный эгоист. Сцена свидания приобрела бы иной характер, чем тот, каким он был в действительности, но даже и в таком случае Андрея вряд ли можно зачислить в пассивные гомосексуалы.
Скажу больше: однажды он влюбился в гетеросексуального юношу. Разумеется, он не стал принуждать партнёра, вступившего с ним в транзиторную гомосексуальную связь, к пассивной роли: тот и не захотел бы, и не сумел бы её реализовать. Часто юноша отдавался партнёру в анальном сексе, а тот удовлетворял его орально. Объяснение здесь простое: к пассивной роли в анальном акте способны далеко не все гомосексуалы; к ней надо привыкнуть, подготовиться. Но возможно ли измерить сравнительную активность или пассивность каждого из партнёров в такой асимметричной близости?!
Зато с другими любовниками Андрей был строго активным партнёром, даже не желая этого. Приобретя способность к половым контактам с женщинами, юноша ещё больше расширил границы собственных сексуальных возможностей. В этом пункте взгляды Ц. находят своё полное подтверждение: сомневаться в активности юноши в гетеросексуальной связи и, тем самым, в росте его престижа не приходится! Хотя, должен признаться, именно пример Андрея демонстрирует, как всё-таки оторваны теоретические выкладки Ц. от реальной жизни. Если, начиная с первой главы, мне удалось верно передать портрет Андрея “Рембо”, то читателям должно быть очевидно: престиж юноши в глазах геев и гетеросексуалов определялся его незаурядной красотой, обаянием, открытостью, незлобивым и весёлым характером, отсутствием психопатических черт. Менее всего он зависел от соотношения активных и пассивных тенденций в континууме его сексуальных ролей.
Зато принцип дихотомии “по Ц.” в полной мере срабатывает в уголовной среде и в подростковых гомофобных группах, где ни о какой свободе выбора, и, следовательно, о реализации индивидуального континуума половых ролей не может быть и речи. При этом надо учитывать, что заключённые, презирая и ненавидя “опущенных пидоров” , чётко выделяют тех, кто относится к этим изгоям доброжелательно, и тем более, тех, кто способен предпочесть акту с женщиной гомосексуальную связь, хотя бы и в активной роли. Уголовники смертельно боятся быть уличёнными в подобных “грехах”, караемых изнасилованием. Страшно: а вдруг “опустят” тебя самого; потому-то они люто терроризируют “гомиков” . В истязаниях бедняг участвуют не только те, кто вступает с ними в половую связь. Чем сомнительнее социальный статус того или иного заключённого, тем больше он измывается над “пидорами” , часто вовсе не пользуясь их сексуальными услугами. Дихотомия-то, оказывается, определяется здесь не столько характером сексуальной роли “активный – пассивный”, сколько социальным статусом «“уркаганы” – “опущенные”».