Медитация – величайшее приключение! Поэтапное руководство для искателей
Шрифт:
– Я потерял свой посох, но теперь ты дал мне лучший, более гладкий посох.
Он благодарил Бога и говорил:
– Ты очень милостив.
Затем он ткнул своего друга этим посохом и разбудил его, говоря:
– Поднимайся, уже утро.
Когда его друг проснулся и увидел змею, он испугался и воскликнул:
– Что это у тебя в руке? Брось это немедленно! Это змея, это опасно!
Слепец ответил:
– Друг, в приступе зависти ты называешь мой прекрасный посох змеей. Ты хочешь, чтобы я бросил его, чтобы самому его взять – может, я и слепой, но я не дурак.
Его друг ответил:
– Ты что, псих? Ты с ума сошел? Немедленно брось это! Это змея, и она опасна!
Но слепец сказал:
– Ты оставался со мной столько дней и до сих пор не понял, какой я умный. Я потерял свой посох, и теперь Всемогущий дал мне более красивый посох, а ты просто пытаешься одурачить меня, называя его змеей.
Слепец в гневе решил, что его друг завистлив и зол, поэтому продолжил путь один. Чуть позже встало солнце, было уже не холодно, змея согрелась, ожила и ужалила слепца.
Боль, о которой я говорю, – это такая же боль, которую должен был испытывать товарищ слепца по отношению к своему другу. Подобно ему, я также чувствую боль за окружающих меня людей. Они держат в руках своих змею, а не посох, но, если я скажу им об этом, они дивятся, какая зависть заставляет меня говорить это. И я говорю не о ком-то, я говорю о вас.
Не думайте, что я говорю о вашем соседе, я говорю это именно вам. И я вижу змей в руках каждого из вас; все-таки то, что только выглядит, как посох, бесполезно, это не посох. Но я не хочу, чтобы вы сошли с пути. И я не хочу, чтобы вы подумали, что в состоянии зависти я пытаюсь вырвать ваш прекрасный посох, поэтому я не называю его прямо змеей. Постепенно, постепенно я пытаюсь заставить вас понять, что то, за что вы держитесь, неверно.
В действительности я даже не говорю, что то, за что вы держитесь, неверно. Все, о чем я говорю, так это что есть нечто более высокое, за что можно держаться. Б'oльшая радость в том, чтобы приобрести опыт, б'oльшая правда в жизни в том, чтобы быть понятым. То, за что вы сейчас держитесь, может привести вас только к уничтожению.
То, на что мы тратим нашу жизнь, в конце концов, разрушает нас, разрушает все наши жизни полностью. И когда все наши жизни уничтожены, когда вся наша жизнь окончена, остаются одни только боль и печаль, которые испытывает человек в момент смерти, – и это его сожаление о потере такой драгоценной жизни.
Поэтому сегодня первое, о чем я хотел бы сказать, – это то, что жажда, о которой я говорил вчера вечером, возникнет, только когда вы осознаете, что жизнь, которую вы ведете сейчас, неправильная. Эта жажда возникнет только тогда, когда вы осознаете, что то, как вы проживаете свою жизнь сейчас, абсолютно неправильно, бессмысленно. Разве это так трудно понять? И есть ли у вас хоть какая-нибудь уверенность в том, что накопленное вами на данный момент имеет хотя бы какую-то ценность? Знаете ли вы наверняка, что сможете познать бессмертие с тем, что вы накопили? Приложив столько усилий в разных направлениях, вы на самом деле уверены, что не просто строите замки из песка, а существует некое прочное основание для этого? Обдумайте это, поразмышляйте над этим.
Когда вы начнете обдумывать и спрашивать жизнь, жажда начнет возникать в вас. Жажда правды возникает из размышления. Очень немного тех, кто думает о жизни, очень немного. Большинство людей проживают жизнь подобно бревну, плывущему по реке: оно просто держится на плаву и движется туда, куда несет его река. Если река несет его на мель, оно плывет на мель; если его несет посредине реки, оно плывет посредине реки, как будто у него нет собственной жизни, собственной судьбы. Многие из нас живут жизнью куска дерева, плывущего по реке – мы движемся туда, куда время и обстоятельства несут нас.
Размышления о жизни и ее назначении помогут вам выбрать направление: должны ли вы жить жизнью куска дерева, плывущего по реке, должны ли вы жить, как сухой лист, летящий туда, куда несет его ветер, или же вы должны быть индивидуальностью, личностью, мыслящей личностью, тем, кто имеет направление в жизни, тем, кто решил, кем он хочет стать, и кем он должен быть, тем, кто взял свою жизнь и ее содержание в собственные руки.
Величайшее творение человека – это он сам; его величайшим творением будет его собственная самореализация. Ничто другое, создаваемое им, не будет иметь большой ценности. Это будет подобно рисованию линий на воде. Но то, что он создаст внутри себя, то, что он сделает из себя, будет подобно высечению из камня: оно никогда не будет стерто, оно пребудет с ним навсегда.
Итак, подумайте о своей жизни – кусок ли вы дерева, плывущего по реке? Мертвый ли вы лист, который сорван и летает по ветру? Если вы подумаете об этом, то увидите, что вы лишь плывете, подобно куску дерева, и вы увидите, что вас носит по земле, подобно одному из мертвых листьев, туда, куда ветер дует. Сейчас улицы покрыты такими листьями. Сделали ли вы какое-либо сознательное продвижение в жизни, или вас только носило ветром? И если вас носило ветром, добрались ли вы куда-нибудь? Кто-нибудь когда-нибудь попал куда-нибудь таким образом? Если в жизни нет сознательно выбранной цели, никуда нельзя попасть. Жажда сознательной цели возникнет в вас, только если вы будете думать, размышлять об этом, медитировать на это.
Вы, должно быть, слышали эту историю о Будде. Это рассказ о том, как Будда отказался от своей жизни, о том, как он стал аскетом и как жажда истины возникла в нем. Это очень известная история и очень значимая.
Когда Будда был ребенком, его родителям сказали, что их сын однажды станет либо великим королем, императором, либо великим монахом. Поэтому его отец устроил все так, чтобы Будда никогда не испытывал никакой печали, и ему никогда не захотелось бы изменить свою жизнь. Император построил для сына дворец, используя все искусство и мастерство тех времен, и со всей роскошью, с садами…
Там были разные дворцы, по одному для каждого времени года, и он дал указание всем слугам, чтобы Будда даже увядшего цветка никогда не увидел; чтобы он не узнал, что цветы могут умирать, и чтобы вопрос: «Может быть, я тоже умру?» – никогда не возник у него. Для этого ночью все мертвые цветы должны были быть удалены из сада. Все больные деревья должны были выкапывать и убирать. Только молодым людям разрешалось быть рядом с ним; старикам входить не разрешалось, потому что Будда мог подумать: «Люди стареют… Когда-нибудь я тоже могу постареть».