Медиум
Шрифт:
Несколько долгих минут он стоял, созерцая двор, не в силах вернуться в квартиру с трупом. Адреналин в крови иссяк, Игорь Иванович вновь почувствовал страх и оцепенение, несмотря на то, что даже это чудовищное в своей жестокости преступление, как ни парадоксально, ещё на шаг приблизило его к цели.
Телефон стоял на холодильнике. Колесников, оглянувшись на труп, подошел и набрал номер.
– Слушаю, – раздраженно отозвался Туровский.
– Сережа…
– О Господи, – обреченно сказал тот. – Опять ты. Что на этот раз?
– Гранин убит.
– Твой
– Можно сказать и так.
– Где ты сейчас?
– В его квартире.
– Говори адрес.
Он послушно продиктовал. Трубка помолчала.
– Вот что. Постарайся там не наследить. Выйди из дома и посиди где-нибудь на лавочке. Предварительно: у тебя есть какие-нибудь соображения?
– Да, – с трудом ответил Игорь Иванович. – Я видел убийцу, с балкона. Приди я чуть раньше – я бы его застал.
– Хорошо, что не застал. В общем, ты меня понял?
– Да, да. Закрыть дверь, тело не трогать, выйти из дома и сидеть на лавочке.
Но он не успел. Дверь в прихожей стукнула в тот момент, когда Колесников положил трубку.
– Пся крев…
У Януша Гжельского седины не было. И старика он явно не напоминал. «А кто сказал тебе, что старик – убийца?» – подумал Игорь Иванович, невольно пятясь к окну. Януш склонился над Граниным, пощупал пульс, потом медленно поднял голову.
– Это ты его, что ли?
– Чокнулся? Я пришел три минуты назад.
– Он ещё теплый. Зачем он тебе был нужен? Игорь Иванович пожал плечами. Спокойствие постепенно возвращалось к нему.
– А ты сам?
– У тебя голос по телефону был странный.
– Что значит «странный»?
– Грубый. Будто ты готов был кого-то зарезать… Ох, прости.
– Ты никого не встретил, пока шел сюда?
– Никого.
– Старичка в подворотне не видел? Седой, щуплый, чуть сутуловат.
– Ах, это. Ну, видел мельком, со спины. А что?
«Я могу Ошибаться, – напомнил себе Колесников. – Доказательств у меня ни единого, только подозрения. Выводы… Нити… Все они тянутся к одному человеку».
Старый учитель по-прежнему стоял на коленях – ледяной ветер трепал концы его одежды.
– Джелгун? Мой старший ученик – убийца?
– А почему вы не сделали Чонга старшим учеником? – спросил Колесников. – Вы ведь знали, что произошло между ним и Джелгуном. Вы видели, как Джелгун оставил Чонга ночевать под открытым небом забавы ради. Помните?
Таши-Галла покачал головой.
– Вам не понять. Чонг ведь был моим сыном.
– Я знаю. Поэтому вы и предпочли умереть, лишь бы не видеть его смерти… И только вы были абсолютно уверены в его невиновности.
Он указал на тела погибших в бою монахов.
– Любой из них мог оказаться убийцей. Кроме Чонга. Поэтому только Чонга вы могли сделать своим посланником.
Глаза учителя слезились. То ли от ветра, то ли…
– Незадолго до праздников он спас в горах одного юношу. Почти мальчика. Вытащил из-под лавины и защитил от разбойников. Сам едва не погиб…
Таши-Галла с трудом поднялся с коленей, подошел к трупу юноши и бережно коснулся его щеки, запорошенной инеем.
– Его звали Пал-Сенг. Он был круглым сиротой. Говорят, если человек однажды избежал смерти (в караване Кахбуна-Везунчика погибли все, кроме него), то его ждет долгая счастливая жизнь. Будда распорядился по-иному…
Таши-Галла заплакал. Колесников мягко положил ему руку на плечо.
– Не нужно. Он этого не стоит.
– Что? – не понял тот.
– Он не стоит этого, – повторил Игорь Иванович. – Это он убил короля Лангдарму. А потом привел сюда бандитов.
Долго-долго они стояли рядом молча. Потом Таши-Галла осторожно произнес:
– Продолжайте. Говорите все, что вам известно. Колесников вздохнул.
– Собственно, Пал-Сенг – и убийца и жертва одновременно. Когда-то, наверное в раннем детстве, он попался на глаза Юнгтуну Шерабу, и тот разглядел в нем большие скрытые способности… Того же рода, что и у вас, – Шар принял его, Пал-Сенга стали готовить… С той поры он себе уже не принадлежал.
– Вы хотите сказать, Юнгтун Шераб предвидел то, что Пал-Сенг попадет к нам в общину?
– Вряд ли, – возразил Игорь Иванович. – Юнгтун Шераб – не маг и не провидец. Но с помощью Шара он научился управлять сознанием людей и наделять их сверхвозможностями – вот почему Пал-Сенг, практически совсем мальчик, сумел в одиночку разработать свой план – поистине дьявольский…
Чтобы успешно выполнить задание, ему нужно было отвести от себя внимание. Поначалу он хотел использовать для этого Кахбуна-Везунчика. Но Кахбун погиб в горах под лавиной. План пришлось срочно менять.
В канун Нового года Пал-Сенг отправился вслед за вами в столицу. Он украл белого коня, вымазав его углем и превратив в черного. А после убийства искупал его в ручье (девочка Тагпа пыталась выстирать свою рубашку ниже по течению, да только испачкала ещё сильнее). Возвратившись в общину, Пал-Сенг поставил лошадь обратно в стойло.
Игорь Иванович перевернул труп юноши.
– Он единственный, кого не тронули в схватке, – видите, тело почти не пострадало.
– Кто же его убил? – глухо спросил Таши-Галла. . – Кто-то из бандитов – кому это было поручено. Пал-Сенга нельзя было оставлять в живых: колдовство закончится, убийца станет неуправляемым. Они все умирают, выполнив задание, – Пал-Сенг, Владлен, Марина Свирская…
– Кто? – не понял Таши-Галла. Игорь Иванович махнул рукой.
– Неважно. Там… В моем времени произошел однажды очень похожий случай. Я сопоставил.
Ветер понемногу утих. Было по-прежнему пасмурно, тяжелые тучи сплошной пеленой укрыли небо, и влажный снег чавкал под ногами. Обстановка напоминала Колесникову сцену из черно-белого фильма Тарковского: тишина, и среди неё – отчетливо и громко слышно чье-то прерывистое дыхание, скрип двери, шуршание лапок мухи по оконному стеклу – на что в жизни не обращаешь внимания. Тяжесть в голове и на сердце.