Медные трубы Ардига
Шрифт:
Он встал с постели. Голова немного кружилась, но он знал, что это вскоре пройдет само собой. Медленно ступая, подошел к диафрагме выхода, на всякий случай нажал на ручку, хотя заранее был уверен, что замок более не работает. Хмуро подумал: «Хитрая баба. Ладно, все равно никуда не денется». Отошел к противоположной стене, на которой висело небольшое зеркало с полочкой, осторожно снял его; за ним в неглубокой нише оказался обычный аппарат связи. Идо оживил его, приложив к маленькому окошку большой палец, затем набрал код доступа и нужный номер. Когда ему отозвались, проговорил:
– Докладываю: задержанная поступила точно по расчету примерно полчаса тому назад. Одета в мою форму – со всеми знаками различия…
– Видели. Ведем ее. Можете вернуться на ваше место. Вероятно, вскоре она покинет нашу территорию, и вы будете включены в состав группы слежения. Надеюсь, что она выведет вас на цель и на этот раз вы добьетесь успеха. Женщина хороша, когда нужно найти мужчину, тут она полезна, как гончая на охоте. А если их две – тем более. Пусть она сначала найдет его, остальное решится потом. Ваше дело – не упустить ее в очередной раз.
– Так точно, генерал-максимат, – пришлось ответить Идо. – Мы ее не упустим. На ней сейчас три маячка, так что…
– Это мы видим и сами. Минутку!
Генерал-максимат, похоже, отвлекся для разговора с кем-то другим – голоса звучали приглушенно, слов было не разобрать. Потом снова послышалось отчетливо:
– Сейчас вы пойдете не к вашему месту, а в капсульный отсек. Там соберется группа преследования. Бежавшая, судя по ее маршруту, тоже направляется туда. Пусть она беспрепятственно покинет базу; вероятнее всего, воспользуется одной из спасательных капсул, которая как бы случайно открыта и готова к выходу. Женщина будет искать связь с их кораблем. Поэтому вы должны следовать за ней вне пределов видимости до того момента, когда она приблизится к кораблю или он – к ней. И только тогда, когда их корабль окажется в зоне вашей видимости, возьмете ее, ни в коем случае не позволяя ей попасть на корабль: иначе придется начинать все сначала. Учитывая метод, при помощи которого вы с ней работали, я понимаю, что у вас могла возникнуть к ней некоторая симпатия: ваши слабости нам хорошо известны. Так вот, если не допустить беглянку на корабль можно будет, лишь уничтожив ее, так и поступайте. Ответственность за это возлагается именно на вас. Вы все поняли?
– Так точно, – отрапортовал Идо, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее и бездумнее: он знал, что сейчас и голос его будет анализироваться, а по этому анализу станут судить о его искренности. – Все будет сделано.
– Действуйте.
И верх отключился. Идо сделал два шага к двери. Остановился. Вернулся, чтобы повесить зеркало на место. Поднял его, помедлил секунду, положил снова. Набрал другой номер. Номер Махи.
Он ждал целую минуту. Никто не отвечал.
Идо пожал плечами и на этот раз, приведя все в порядок, вышел из камеры и направился туда, куда было приказано.
6
Длинное и круглое – как по-вашему, что это такое? Верно: скорее всего – труба. Почти целиком заглубленная в донный грунт, над ним выступает лишь верхняя часть. С учетом ее кривизны можно предположить, что диаметр этой магистрали – метра два, плюс-минус. Конечно, нет гарантии, что это именно труба; теоретически штука может оказаться и сплошной шиной, и оптическим волноводом, и еще мало ли чем. Но все же девять из десяти шансов – за трубу. Кабель или шина такого сечения – нет, не верится. Ну-ка, костюмчик, приложи ладонь поплотнее. Что ощущаем? Очень мелкую дрожь, микровибрацию. Аргумент в пользу того, что это труба и по ней прокачивают жидкость. Какую? Откуда? Куда? С какой целью?
К сожалению, на ней этого не написано. Но это не значит, что информация так и останется недоступной. Труба не умеет говорить, зато человек – если с ним обойтись соответственно – может рассказать очень и очень многое. При этом его даже не придется долго искать: он где-то тут, неподалеку. Я его, правда, не вижу, он успел уже, пока я тут мешкал, уйти достаточно далеко, но труба, хочет она того или не хочет, неизбежно приведет меня к нему. Дальше все вроде бы ясно. Нейтрализовать, подозвать корабль поближе (ради такого случая «Триолет», я думаю, осмелится отступить от программы), взять языка на борт и там уже учинить ему допрос с пристрастием. Ну-ка, включим скорость!
Меня как-то не очень волновал в ту минуту вопрос – ладно, я возьму его, вытащу из него все, что меня интересует, а что стану с ним делать потом? Устроить ему тюрьму в корабле? Или таскать повсюду за собой? Или – вроде бы самое простое – окончательно нейтрализовать его, и дело с концом? Мне, откровенно говоря, никогда еще не случалось поступать подобным образом. Одно дело, когда ты совершаешь это в порядке самозащиты или тебе преграждают путь при помощи оружия, а тебе обязательно надо прорваться – и ты прибегаешь к такому же способу. Это – игра, хотя и суровая, игра на высшую ставку. А уничтожить безоружного – это работа для палача, но у того хоть есть официальное разрешение на такое дело, судебный приговор и распоряжение начальника. А у меня – ничего похожего. Будь я в нормальном состоянии духа, ситуация наверняка заставила бы меня задуматься, но сейчас опасность угрожала не мне, а (я был уверен) Лючане, и для меня это было важнее приговоров и приказов.
Так что, не думая об этом, я сам подал себе команду и стал приближаться к преследуемому, изготовившись к нападению. На моей стороне были внезапность и невидимость, так что я заранее был уверен в успехе. Но все же перед ускорением внимательно осмотрелся. В открытой воде не было никого и ничего, что могло бы мне помешать. Хотя эта открытая вода была всего лишь достаточно широкой просекой в водорослевых дебрях, в которых увидеть что-нибудь было бы затруднительно. Но там вроде бы ничего и не должно было быть. Так что можно с криком «Ура!», как того требует устав, устремиться в атаку.
Универсальный скафандр вообще-то не является военной машиной и не имеет в своей конструкции никакого оружия. Зато снабжен достаточным количеством инструмента, который при случае может быть использован и таким образом. Так я и собирался поступить и, делая неторопливые и плавные движения без перерывов между ними, вытянул из правого набедренного кармана импульсный сварщик и, не отнимая от тела (чтобы он не сделался видимым раньше времени), установил на малую мощность и уже высмотрел на шлеме предполагаемой жертвы то местечко, куда надо будет направить разряд, чтобы водолаз на какое-то время вырубился. А когда он придет в себя, будет уже поздно. Единственным, что еще немного смущало меня, было следующее соображение: если он находится на постоянной связи с кем-то из своих и успеет хотя бы простонать в тот миг, когда получит разряд, – там, скорее всего, забеспокоятся. Значит, он не должен даже пикнуть. Подумав так, я чуть увеличил мощность; до водолаза оставалось три метра, я уже вытянул руку с прибором – и сам увидел ее. Меня это зрелище не смутило, но я представил себе состояние того человека, если он вдруг оглянется и увидит руку, вооруженную чем-то, отдельную руку без тела, подплывающую к нему и описывающую странную траекторию. Я прицелился и нашел головой клавишу хода, чтобы сделать мгновенный и неотразимый рывок.
И быстро убрал руку с орудием назад, прижал к телу, восстанавливая свою незримость. И так же поспешно выключил двигатель скафандра.
Потому что именно в тот миг «Триолет» невозмутимо, как и всегда, передал мне своим заунывным голосом:
«Предупреждение: замеченное ранее подводное плавсредство неопознанного типа продвигается, сохраняя малый ход, сквозь растительность, оставляя за собой широкую просеку, на норд-вест. Сближается с курсом точки-один. Расстояние: триста… Двести восемьдесят пять… Двести семьдесят…».