Медный король
Шрифт:
Все громче становился отдаленный басовитый треск. В глубине коридора, из которого они пришли, упал в воду камень.
– Здесь твое место, Утро-Без-Промаха, – сказал Развияр. – Оставайся под землей.
Треск перешел в нарастающий гул.
Развияр из последних сил подтащил носилки к постаменту. Ладони Лукса будто приросли к рукояткам, Развияру пришлось насильно разжимать их. Края парчового покрывала ниспадали с носилок, укрывая плиту, огонь факелов отражался на золотом шитье подушки. Мертвый
Трещины над головой разверзались, как молнии, и нарастал гром. Кипела вода в тоннеле. Развияр бежал, протискиваясь мимо обрушившихся глыб, протаскивая за собой Лукса. Один факел погас.
Потом его что-то ударило по голове, он упал и захлебнулся. Пришел в себя через несколько минут: Лукс тащил его, коридор все не кончался, а скала гудела, в темноте летели камни, и все полости, все проемы, все щели, где только могли пробиться вода и воздух, стремительно схлопывались: как будто скале надоело терпеть проходимцев.
Поддерживая друг друга, они взобрались на платформу. Шахта танцевала, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, как стебелек травы под ветром. Лукс дернул за сигнальную веревку дважды, трижды, четырежды, и веревка оборвалась. Но там, наверху, уже завертелись блоки. Цепи натянулись, платформу перекосило, она оторвалась от воды и начала движение вверх – ударяясь о стены, кренясь и роняя щепки. Развияр и Лукс, вцепившись друг в друга, катались по доскам, пытаясь удержаться.
Погас второй факел, и стал виден свет наверху.
Этот свет Развияр запомнил навсегда – как и сияние Мирте.
Глава пятая
– Свойства… породы… оказались… воистину… чудесными. Началось обрушение, но произошло, по-видимому, перераспределение пластов… крайне удачный случай. Разумеется, строение все еще… непрочно. Но это, по крайней мере, уже в человеческой власти.
– Что вам нужно?
– Время, прежде всего. У нас с собой все инструменты, потребуется от двух недель до…
– Две недели – крайний срок.
– Спешка может повредить…
– Постарайтесь все успеть без спешки.
Шахты больше не было. Громада замка стояла теперь на сплошном камне, и на раздробленных в пыль костях Утра-Без-Промаха. Нижние ярусы лежали в развалинах, но источники воды не иссякали. Треск, сотрясения и оползни прекратились.
Развияр обосновался в зале стражи – едва ли не единственном обжитом помещении замка. Здесь было полно хлама, валялись на полу шкуры печорок, стояло в стойках оружие, ржавое и смазанное, пригодное и сломанное. Здесь же лежал Бран, укрытый тремя плащами: сотника била лихорадка. Кривуля расхаживал по грязному полу, заложив ладони за пояс:
– Те, что не успели разбежаться, сидят теперь в норах со своими стадами, сами в темноте,
– Это наши люди. Мы возьмем их под защиту и под свою власть.
– Они не пойдут…
– Значит, надо заставить. Вывести наружу. Пусть живут при солнечном свете, как люди, и поставляют нам мясо, шкуры, молоко. Рабочие руки. Нам надо много людей, очень много и очень быстро. Я хочу, чтобы отряд выступил сейчас.
– Какой отряд, Развияр? Где мы возьмем людей? Тари со своей пятеркой ушли на перевал…
– Бери тех, кто остался.
– А замок? А сторожить пленников? И как заставить работать весь этот сброд, что ты привел? Тут надо больше надсмотрщиков, чем работников!
– Кривуля, – сказал Развияр. – Сейчас ты в последний раз спросил меня, как я собираюсь исполнить то, что собираюсь. Это мои заботы. А ты сделаешь то, что велел я: покоришь пастухов. Без крови. Так, чтобы они считали себя освобожденными, а не завоеванными. Это непросто. Но я сказал, и ты это сделаешь.
Стражник прекратил расхаживать. Остановился перед Развияром. Хотел что-то сказать – но осекся.
Развияр ждал, глядя в его широкие, все более расширяющиеся зрачки.
– Хорошо, – угрюмо сказал Кривуля. – Я пошел.
Бран слушал их разговор, трясясь под тремя теплыми плащами. Развияр чувствовал его взгляд. Кривуля вышел.
– Что ты хочешь сказать мне, сотник?
– Зачем ты отрубил ему руку, прежде чем убить? Властелину?
Развияр подошел. Присел рядом на шкуру:
– Что ты знаешь о Медном короле?
– Ничего, – медленно проговорил старик.
– Вспомни. А вдруг что-то знаешь. Я вернусь не скоро. Постарайся уснуть.
Лагерь, разбитый на подходах к замку еще Дол-Шертом, бурлил: разные люди, сведенные судьбой в трех караванах, понемногу приходили в себя от испуга и смятения. Рабы держались несколькими группами, вольнонаемные собрались своим кругом, караванщики и редкие надсмотрщики прятались, не желая попадаться никому на глаза. Развияр пробрался между двумя подводами с древесиной и сразу понял, что происходит неладное: кого-то бьют и, возможно, собираются убивать.
– Не подходи! – кричал молодой срывающийся голос.
– Чего глазеешь? – ревел охрипший бас. – Камнями…
– Камнями забить, вон их сколько валяется!
– Не подходи! Зашибу!
– Оставьте его! Оста…
Завизжала девушка. Развияр совсем забыл, что Дол-Шерт привез для увеселения своих головорезов пять женщин, купленных на рынке в Фер.
– Все назад.
Его негромкий голос заставил толпу расплеснуться, как воду, упавшую на камень. В середине круга обнаружился парень лет шестнадцати, с окровавленным ртом и разбитым носом, с огромным камнем в руках.