Медный всадник
Шрифт:
– И где же это будет стоять?! – осведомился Марков.
– Есть у нас одна оригинальная идейка! – сообщил Акентьев, выключая дисплей. – Как вы смотрите на то, что в городе появится еще одна площадь?! С еще одним Исаакиевским собором!
После демонстрации памятника, пускай и виртуального, это сообщение прозвучало уже не столь сенсационно.
– Что?! Признайтесь, Александр Владимирович, что вы нас тут разыгрываете! – потребовал бородатый политик. – И я первый пожму вам руку в знак восхищения. Это просто гениально…
– Весьма польщен, – проговорил Акентьев, – однако должен вас уверить, что я совершенно серьезен. Что, собственно говоря, вам кажется невероятным?! Это строительство при современных методах и технике не займет много времени. А когда горожане примут решение на референдуме, мы уберем один из памятников…
– Думаешь, что подобные вопросы можно решать на референдуме?! – спросил Марков.
Акентьев улыбнулся.
– Глас народа! – сказал он. – Разве не этого мы все так упорно ждали?! Или ты не доверяешь нашему народу?
– Вот как раз в этом вопросе, – сказал Марков весело – он уже успокоился, – я ему полностью доверяю. Не понимаю, как ты можешь рассчитывать на успех. Население проголосует за старый памятник, так что вы совершенно напрасно все это затеяли. Я не спорю, вещь по-своему производит впечатление, но в городе ей не место. Это просто сюр какой-то!
– Посмотрим! – сказал Акентьев. – Возможно, ты и прав. Но я люблю рискованные эксперименты.
– Дорого обходятся такие эксперименты, – заметил Кирилл.
– А все настоящее всегда дорого. Подделка стоит дешево. Никому еще не надоела поговорка про бесплатный сыр?!
– Вот с этим я соглашусь на все сто или даже двести, как нынче принято говорить, процентов! – сказал Марков и поднял бокал, надеясь, что на этом странный и неприятный ему разговор закончится.
– То, что я вам сейчас показал, только часть плана возрождения города, – сообщил Акентьев. – Нам еще многое предстоит сделать.
– Город для избранных?! – повторил бородач недавние слова мэра, вызвавшие резонанс в прессе.
– Именно! Вас это смущает? Напрасно. Мы переселим часть населения в пригороды, обеспечив транспортом доставку к месту работы.
– А после работы они организованно будут отправляться назад, в свои гетто?! – спросил тот. – А что будет с теми, кто не захочет подчиниться?
– Захотят! – Акентьев был спокоен и словно не замечал негодования собеседника. – Им там просто будет нечего делать, понимаете? Нам еще многое предстоит сделать. Помните начало перестройки?! Многим казалось, что стоит сменить власть, поменять названия улиц и городов, и жизнь потечет по-новому. А чудес, господа, не бывает… Как говорится, блажен, кто верует, легко ему живется. Но я предпочитаю знание. Сейчас у нас есть шанс все исправить.
– А вы не боитесь, что кто-нибудь подложит динамит под ваш памятник?
– Надеюсь, вы не себя имеете в виду?! – спросил Акентьев и разрядил тем самым обстановку.
Бородач затряс головой, видимо, пытаясь что-то возразить, но не нашел слов.
– Я потом вам скажу, – пробормотал он, – что я обо всем этом думаю…
Что хотел сказать политик, осталось неизвестным, ибо на следующий день он уехал ни свет, ни заря. А вот Марков и Джейн задержались, уступив просьбе Акентьева. И какой был прок Переплету от их присутствия, Марков никак не мог понять. Однако Джейн была права – после того, как он подарил театру новое здание, пренебречь его уговорами без веских причин было бы невежливо.
В отсутствие посторонних общение стало более живым. Переплет словно снял с себя маску, в его чертах теперь проскальзывало что-то от прежнего Александра Акентьева. В тот же вечер они устроили небольшую попойку в одной из башенок поместья, откуда открывался чудесный вид на сад. Сад у Переплета был прекрасный, удивительно, как ему удалось этого добиться в столь короткий срок – поместье было построено совсем недавно. За окнами тихо и бесконечно шел дождь. С тех пор, как они приехали сюда, постоянно шли дожди.
– Немножко волшебства, немножко технологий… – ответил расплывчато Акентьев на вопрос о саде.
Альбина не стала сидеть с ними, она занималась с детьми. Пили вино и говорили.
– Поймите, мы сейчас должны действовать как можно оперативнее! – Акентьев глядел на Кирилла в упор. – Помните пророчество, будто Петербургу суждено существовать ровно три века со времени основания?..
– Не помню, – признался Марков, – но все равно продолжай, это интересно!
– Так вот, – серьезно сказал Акентьев, – есть все основания полагать, что именно так оно и будет, если только мы не прекратим процесс разрушения…
– Это, безусловно, камешек в «Чистую Балтику»!
– Именно о ней и речь, только камешками мы кидаться не станем. Ответ должен быть адекватен!
– Ты же не хочешь сказать, что этот взрыв устроили британские экологи?
– Какие там экологи? Вы что, не в курсе того, что происходит в городе? За последние годы «Чистая Балтика» ничего, кроме несчастий, городу не принесла. Все их громкие заявления – ширма для отвода глаз. Город медленно превращается в болотистую трясину, а друзья Курбатова этому процессу только активно способствуют. А вы знаете, что происходит на островах возле дамбы?! Черт знает что там происходит, а мы вмешаться боимся – что скажут в Европе!
– Но разве это не забота городской администрации?!
– Не все сразу, – сказал Акентьев. – Мы, по крайней мере, отвоевали центральную часть города. Но если мы сейчас не остановим этот процесс, для Петербурга это будет иметь катастрофические последствия. Кстати, как раз это и обсуждалось на нашем совещании, которое закончилось так трагично для бедного Яна!
– И для этого нужно пересадить Петра на змея?! – спросила Джейн.
– Напрасно иронизируете! Интересно, что в наше время принято так много говорить о духовном, но стоит коснуться конкретных дел, и сразу все становятся законченными прагматиками. Неужели вы не понимаете, что все это неспроста? В таком-то городе, как наш! Есть множество точек, которые нельзя оставлять без присмотра. Это даже коммунисты, кстати, понимали, хотя и накуролесили сначала по дикости мужицкой…