Медовое путешествие втроем

Донцова Дарья

– Катя!

Но вместо домработницы в прихожую вышла растрепанная, с покрасневшим лицом Светлана. При виде меня она на секунду замерла с открытым ртом, попятилась, дернула плечами и воскликнула:

– Дашенька, как дела? Хотите чаю? Я испекла булочки с изюмом.

Я решила не отказываться.

– Спасибо, с удовольствием.

Мы прошли в столовую. Светлана показала на блюдо с плюшками.

– Угощайтесь.

Я взяла одну, откусила и похвалила:

– Замечательно вкусно. Вы превосходно готовите.

Психолог улыбнулась.

– Вообще-то, повариха из меня как из паровоза самолет. Я купила замороженный полуфабрикат.

Хотела Леночку побаловать, да пока булки в духовке сидели, она уснула. Будить ее я не стала. Интересно, смогу ли я на завтрак Андрюше овсянку сварить? Мальчик, конечно, обрадовался бы бутербродам с колбасой, но Лена боится за желудок сына. Я ее пытаюсь убедить, что иногда нужно ослабить поводья, нельзя подростка постоянно воспитывать.

– А где Катя? – удивилась я. – Зачем вам мучиться с кашей, ее домработница сварит.

Светлана закатила глаза.

– О Катя… Прислуга ушла.

– Уже поздно, – удивилась я. – Куда же Катерина отправилась, если до сих пор не вернулась?

– К новым хозяевам, – отрезала психолог.

Я не поверила своим ушам.

– Она не будет больше работать у Лены?

– Вот такие встречаются подлые бабы! – гневно ответила Терентьева. – Нашла самый подходящий момент! Мы с Леной вернулись днем из полиции, устали, перенервничали, наплакались. Подруга сразу поднялась наверх, а я заглянула на кухню, внезапно очень есть захотелось. Думала, найду на плите горячий обед. А там ничего. Сунулась в холодильник – пусто, на полке одна кастрюля с остатками чего-то. Меня возмутило поведение Кати, я пошла к ней в комнату и говорю: «Где еда?» А нахалка в ответ: «Не смейте мне замечания делать, не имеете права в чужом доме распоряжаться. Не вы платите мне деньги, вот и заткнитесь».

– Очень странно, – пробормотала я. – Екатерина всегда была вежлива, она воспитанный человек, отнюдь не грубиянка.

– Сама до сегодняшнего дня считала ее такой, – согласилась психолог. – Лена о ней только хорошее говорила. И вдруг агрессия! Дальше – больше. Пока я соображала, как на ее пещерное хамство реагировать, Екатерина заявила: «Ухожу от Малининой, мне предложили место за большой оклад. Юрий Иванович умер при странных обстоятельствах, не хочу, чтобы о его прислуге плохо думали. Прощайте». Хвать здоровенные чемоданы и бежать. Я не из тех людей, кого легко выбить из колеи, но тут прямо дара речи лишилась.

– Обалдеть! – выдохнула я.

– Иначе не скажешь, – подхватила Светлана. – Вещи она заранее сложила. Наверное, рассчитывала тайком особняк покинуть. Оставить на столе записку – и тю-тю. Да мы с Ленусей рано домой вернулись и помешали хамке задуманное осуществить. Я, если честно, в шоке.

Глава 18

– С трудом верится, что Екатерина так поступила, – пробормотала я. – Куда она отправилась?

– Мне не доложила, – нахмурилась Терентьева.

– Очень странно.

– Вот и нет, – парировала психолог. – Часто так бывает, человек кажется милым и хорошим, а потом – ба-бах, проявляется натура подлеца. Отлично знаю, что многие горничные убегают из домов, где случилось несчастье, не хотят портить свое резюме. Одно дело, когда в нем написано: «Ушла по собственному желанию», и совсем иное, если указано: «Уволена, потому что хозяин покончил с собой и семья лишилась средств на содержание прислуги». Знаете, что наниматели думают? Зачем нам женщина, у которой в биографии

темное пятно имеется? Что там случилось с ее прежним хозяином, достоверно не узнаешь, но лучше эту особу в дом не впускать.

– Недели не прошло, как Юра скончался. Каким образом Катя ухитрилась найти новую работу? – не успокаивалась я.

– Скорей всего, наврала она, – отмахнулась психолог. – Никуда пока не устроилась, просто смылась. Теперь на первую попавшуюся вакансию согласится, полгода там отбарабанит, получит прекрасную характеристику и зарегистрируется в агентстве. Поняла, гадина, что Лена ее скоро уволит. У моей подруги не очень хорошо с деньгами, придется дом продать, перебраться в небольшую квартиру. Юра умер, а сама Лена особняк содержать не способна.

– Мне казалось, что у Малининых с деньгами полный порядок, – снова удивилась я. – Они жили на широкую ногу – большой коттедж, две машины, отдых за границей, Лена прекрасно одевалась, к Андрею приходили репетиторы…

– Я тоже думала, что у них все в ажуре, – призналась Терентьева. – А когда понадобились деньги на похороны, оказалось, что на карточке у Лены пшик. Она решила, что банк просто не перевел со счета средства, и позвонила менеджеру… – Светлана отвернулась к двери, которая вела на террасу. – Не хочется на эту тему говорить. Если коротко, то семейная касса пуста. Гроб и все прочее я приобретала на свои деньги. Но из любого положения есть выход. Лена продаст особняк, переедет в симпатичную квартирку, ей хватит двух комнат. Положит средства, оставшиеся от ликвидации загородной собственности, в банк под хорошие проценты. У меня много знакомых, я устрою Лену на высокооплачиваемую работу. Сейчас художники, которые в сфере компьютерных технологий работают, много получают. Нечего ей от издательства месяцами заказов на оформление книг ждать. Жизнь у Малининой наладится, я ее никогда не оставлю.

– Хорошо иметь подругу, которая всегда рядом, – согласилась я, понимая, почему в начале беседы у Светланы горели щеки, а прическа была растрепанной – Терентьева разозлилась из-за разговора с Катей и никак не могла прийти в себя. – А вам не кажется, что Лене лучше приобрести трехкомнатные апартаменты? Боюсь, ей после огромного дома будет некомфортно на маленькой площади. На мой взгляд, им с Андрюшей нужны две спальни плюс гостиная.

– Мальчик в конце августа улетает на учебу в Лондон, в России будет появляться лишь на каникулы, – сообщила Светлана.

– У меня сегодня просто вечер новостей, – оторопела я. – Юра ничего не говорил о желании отослать сына за рубеж.

– Так он и жене не сразу сообщил, – чуть громче, чем следовало, воскликнула Терентьева. – Объявил накануне своей смерти, вечером после ужина. Вся семья пила чай. Лена попросила Андрюшу налить ей еще чашечку, он пошел на кухню, уронил банку с заваркой. Абсолютная ерунда, но Юра прямо озверел, начал орать, обругал сына безруким. А когда Леночка попыталась вмешаться, накинулся на нее, заявил, что она испортила мальчишку своей, как он выразился, «обезьяньей заботой». Затем отрезал: «Андрей двадцать третьего августа улетит в Лондон. Я уже оплатил его пребывание в Англии до получения аттестата об окончании школы. Это не обсуждается». И как хлопнет дверью! Лена не побежала за ним. Она прекрасно знает: если Юра впал в агрессию, лучше оставить его в покое. Муж отходчив, утром он нормально пообщается с ней. Но на рассвете садовник нашел его на земле мертвым.